Лукас догадался, что эти люди еще не умерли. Любопытство – признак жизни, а оно им очень даже не чуждо. И он произнес:
– Простите меня, джентльмены, если я невольно вас обидел. Я нахожусь в таком отчаянном положении, что мне сейчас не до манер.
Большинство никак не отреагировали на его слова. Некоторые досмотрели на него, слово ожидая каких-то драматических поступков. А одного старца, маленького и тщедушного, кажется, и вовсе позабавило сообщение, что Лукас угодил в переплет. И что это за такое отчаянное положение, спросил он с улыбкой много повидавшего человека, который не прочь услышать, что есть ситуации и похуже.
– Я скоро стану дедом, – сказал Лукас, надеясь затронуть в них сентиментальную струну. – Но если я не разыщу одну умершую девушку, я, вполне возможно, не доживу до рождения внука. Это очень долгая история. Я бы рассказал ее вам, если бы было время.
Денди с эспаньолкой вновь подал голос:
– Простите, но что я слышу? У него нет времени, чтобы ответить на наши вопросы, зато своими вопросами он отнимает у нас то немногое время, что нам осталось!
– Вам всего-то нужно только указать мне, где находится кладбище, – сказал Лукас. – Может быть, оно за этими кипарисами?
– Почему оно вдруг должно там быть? – возразил тучный коротышка. – Раз мы тут сидим, то и кладбище должно быть неподалеку?
Лукас, сохраняя спокойствие, ответил, что упомянул про кипарисы потому только, что, когда ему было столько же лет, сколько разыскиваемой им девушке, кипарисы всегда стояли словно часовые на страже кладбищ. Правда, в Монреале, где он живет сейчас, округ кладбищ высаживают липы и плакучие ивы.
– А как принято у вас? – спросил он, надеясь хитростью выведать нужную ему информацию. – Какие деревья сажают на кладбищах здесь?
– Снова он заладил про эти кладбища!
– Не слушайте его, – сказал коротышка с бычьей шеей. – Он не оправдал наши надежды.
– Мы в нем сильно разочаровались, – подхватили прочие.
– Но это хорошо! – вскричал вдруг денди с козлиной бородкой.
Остальные изумленно уставились на него:
– Что же тут хорошего?
– А вы подумайте! Что за жизнь без разочарований? Тогда не было бы страхов, сомнений в себе и, значит, самопознания. Так что будьте благодарны за ваши разочарования. Они – величайшие учителя человечества, – продолжал денди, все больше повышая голос. – Разочарование – матерь мудрости. Скажем спасибо за горькую чашу, которую оно нам то и дело подносит.
Наступило молчание. Денди, разочарованный такой реакцией, произнес:
– Ну что же, друзья мои, опровергните меня, если можете.
– Эту тему мы обсуждали гораздо чаще, чем похороны, – сказал тщедушный старик.
– Память начала ему изменять, – зашептали остальные и уже собрались снова сникнуть на своих стульях, но увидели, что Лукас отвернулся от них.
– Ну и куда вы направляетесь? – спросили они.
– Хочу найти кого-нибудь, кто подскажет мне дорогу. Здесь должен быть официант. – Тут он заметил павильон и двинулся к нему со словами: – Надеюсь, это будет официантка. Мне всегда больше везло с женщинами. Со всеми, кроме одной.
Старички, как подброшенные, вновь повскакали со стульев.
– Кто она была? Ну расскажите же нам, пожалуйста, и да исполнит Господь все ваши желания! С какой женщиной вам не повезло?
– Зачем я стану вам рассказывать, если у вас не хватает вежливости показать мне дорогу на кладбище?
– На кладбище ведут все дороги, – сказал тщедушный старичок. – В вашем возрасте пора бы уже это знать.
– О боже! Неужели вы так и не ответите мне прямо?
– Если мы ответим вам, то разговор сразу закончится, и вы уйдете.
– Что? Разве я обязан оставаться здесь и развлекать вас, тогда как мне грозит потеря радости жизни!
Он приблизился к входу в павильон, окликая официанта, и вдруг как вкопанный замер на пороге. В павильоне перед зеркалом стоял Нестор, его старый недруг, и заправлял за ухо свежую веточку базилика. Лукас круто развернулся и отошел назад.
– Смотрите-ка, – сказал старый джентльмен с бычьей шеей. – Он не хочет, чтобы официант его заметил!
– Официант! Официант! – немедленно закричали хором вредные старички. Лукас умолял их замолчать, но они не умолкали, требуя, чтобы он задержался и Рассказал им что-нибудь. А за это обещали отвести его прямо к могиле, которую он ищет.
Лукас вообще-то знал множество всяких историй, профессия ресторатора от него этого требовала, но, как он ни напрягался, появление Нестора, видимо, так ошеломило его, что он не мог вспомнить ни одной шутки, ни одного анекдота, хранимых им в памяти.