Артур молчит, значит, согласен. Вынимаю записную книжку, вырываю два листка и отворачиваюсь, чтобы поставить крестик на одном из них. Вот в ладони две судьбы.
— На одном из листков — крестик. Тяни!.. Мне, по старому обычаю, достанется второй.
Артур даже не задумывается. Для него решено — значит решено. Протягивает руку и берет свой жребий. Листок пуст.
А я даже не открываю свою бумажку. Это лишнее, мы все знаем, что в ней. Комкаю ее и отбрасываю в сторону.
— Сами видите… — говорю. Ничего более убедительного на ум не приходит.
Артур смотрит куда-то в сторону. В первый раз вижу его неуверенным. Он все еще не может примириться с тем, что все решено таким неразумным на его взгляд методом. Даже, наверное, упрекает себя за то, что согласился. Не мучайся, Артур! Судьба знает, кого избрать. Идите…
— Идите… — повторяю я, — у вас нет времени.
И вдруг понимаю, что говорю бессмыслицу. У кого нет времени? Их ожидает целая вечность жизни и счастья. Это у меня, у меня нет времени! Но они ничего не замечают. Инна сжимает губы и медленно отходит к астрофону. Какое-то странное сходство есть между ней и этой далекой мелодией! Нежные и бесплотные. Инна подходит к пульту астрофона, потом опускает руку, оборачивается.
— Пойдем все вместе, — неуверенно говорит она. Не отвечаю. Что ты мне предлагаешь, Инна? Жизнь?
Но ты не понимаешь, какую жизнь! Не только я, но и все трое перестанем быть людьми.
— Ну-ка, — говорю, — подойдите ко мне.
Артур смотрит на меня. Какие у него глаза! Изменившиеся, чем-то старческим веет от них, древним и мрачным.
Но у нас… у меня нет времени…
— Прощай, Инна. Прощай, Артур.
Сказано все, что нужно. Не знаю, как прощаются люди в таких случаях. Протягиваю им руки. Мне тяжело. Не потому, я не думаю о том, что меня ожидает, просто мне тяжело, что больше их никогда не увижу.
Артур поворачивается и идет первым — не хочет, чтобы я видел боль на его лице. Инна прикусывает губу и медленно идет следом за ним. Инна! Ты ничего не знаешь, Инна! Ты его любишь. Он чудесный человек, верный до смерти друг. Но пройдет время, и ты все больше будешь думать о другом, о том, который остался здесь и которого давно уже не будет в живых. И ты станешь любить того, другого, тень. Ты сама еще не знаешь, что это будет за ад. Артур все поймет и будет страдать. Мне больно за вас, дорогие мои.
Вышли.
Как тихо кругом. Мы одни — я и мелодия. Мне нужно еще несколько минут, всего несколько минут для себя, я имею на это право. Хочу помечтать о чем-то хорошем, прежде чем войти туда…
…Взошла луна. Пахнет смолой, землей и еще чем-то — упоительный запах. Иду по лесной тропинке, усыпанной сосновыми иглами. Она извивается, сжимаемая янтарными стволами. Кажется, что это иду не я, а кто-то другой, живший тысячи лет назад…
Довольно. Последний взгляд вокруг. Там, на полу у астрофона, лежит скомканная белая бумажка. Я один во всей Вселенной знаю, что этот жребий так же чист, пуст, как и жребий Артура. Я не поставил крестика ни на одном из них. Я неплохо сыграл свою последнюю роль…
Прощай, Земля! Один человек очень любил тебя…
Прощай!
Загадка Белой долины
(Перевод Д.Хлыновой)
Телепатин, или гармин — сложное химическое соединение, алкалоид, найденный в стеблях южноамериканской лианы Banisteria Kaapi. Он оказывает особое, еще недостаточно изученное действие на некоторые центры головного мозга…
— Ты слышишь? Вот… теперь снова…
Антоний Зеелинген еще раз затянулся из трубки, потом вынул ее изо рта и неохотно повернул голову в ту сторону, откуда доносился шепот.
Перед брезентовой палаткой прямо на земле был расстелен резиновый походный матрац. На нем, обливаясь потом, метался крупный светловолосый мужчина. Его давно нестриженные волосы прилипли к вискам. Когда он временами поднимался на локте, глаза его, огромные и страшные, лихорадочно блестели.
— Вот… слышишь?
Да, Зеелинген слышит. Но он спокойно выбивает трубку о залепленный грязью сапог. Потом всматривается вверх, ухом опытного охотника прислушивается к жизни бескрайних джунглей. Огромная темно-красная луна выплыла над горизонтом. Ее мутный от испарений свет делает лес еще более мрачным и страшным. Среди тысячи лесных шумов Зеелинген улавливает то, о чем шепчет и чего боится его товарищ. Это глухой и отрывистый звук. Сначала он слышится редко, потом чаще и чаще. Зеелинген знает: это говорят джунгли. Где-то там, среди зарослей, вокруг костра сидят полуголые смуглые люди. Рядом с одним из них полое дерево с натянутой кожей. Мужчина ударяет ладонью по коже, прислушивается, потом бьет все быстрее и быстрее. Это голос джунглей. Смысл его понятен:
— Два человека хотят убежать с одной из моих тайн! Остановите их! Убейте их!
Зеелинген поворачивается к больному и успокаивающе кивает:
— Они нас не найдут.
Потом снова принимается набивать трубку. То, что он говорит, — ложь. Он с детства живет в джунглях Ориноко и прекрасно знает, что оба они обречены. Но сказать больше нечего, да и зачем говорить. Уже целую неделю они пытаются уйти от своих преследователей. Были дни, когда удары рокового барабана еле слышались и была надежда, что они вырвутся. Но вчера Карлсон заболел, и это решило все. Только чудо могло их спасти. До ближайшей станции на берегу Ориноко, где их ждет вертолет, не меньше ста миль. Спасения нет.
— Послушай, Антоний, — шепчет Карлсон, — мне конец. Оставь меня и беги… Тебя им не догнать. Отнесешь лианы. Скажи…
— Ты болтаешь глупости! Лежи и молчи. Хочешь пить?
— Беги… они придут… мне страшно. Беги! Зачем обоим? Отнеси лианы и скажи…
Страх. Гигант Карлсон боится смерти, одиночества перед смертью. Старик Зеелинген это прекрасно понимает. Карлсон умрет. Лучше умереть одному, чем обоим. Но жизнь научила его, что если человек хоть раз убежит от другого человека, ему никогда не удастся убежать от самого себя. К чертям! Лучше остаться здесь до конца!
Зеелинген слышит далекие глухие звуки и постепенно припоминает начало всей этой странной истории…
Все началось в тот вечер, когда он сидел за стаканом аранхо на террасе трактира «Два пезоса» в Сан-Фернандо. Он вернулся после полугодового скитания по джунглям и подсчитывал прибыль от продажи шкур, когда кто-то подошел к столику и вежливо, с иностранным акцентом спросил:
— Извините, пожалуйста, я говорю с сеньором Зеелингеном?
Антоний поднял голову. Перед ним стоял низенький чернобородый человек с симпатичными умными глазами и немного старомодными бакенбардами. В нем было что-то располагающее к себе. Может быть, открытый и ясный взгляд или что-то другое, но этот человек ему сразу понравился.
— Разрешите представиться, — сказал мужчина, — доктор Эриксен.
— Прошу.
Эриксен сел на свободный стул и заговорил, внимательно подбирая слова: он неважно знал испанский.
— Видите ли, — сказал Эриксен, — я не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению, но я много слышал о вас и искал встречи с вами. Я работаю в Международном институте физиологии и занимаюсь невробиохимией. Да, я понимаю, что вам это ничего не говорит. Короче, я изучаю вещества, которые могут вызывать или устранять у людей какие-то чувства, усиливать память и оказывать влияние на те стороны нервной деятельности, которые до сих пор мало исследованы…
Антоний слушал молча, потягивая аранхо.
— Извините, я несколько отвлекся, — продолжал Эриксен. — Как я понял, вы, сеньор, хорошо знаете джунгли. Вы слышали о Белой долине?
Вопрос был поставлен в упор. Зеелинген опустил стакан и внимательно посмотрел на собеседника. Эриксен молчал.
— Ну, — протянул Зеелинген, — положим, что слышал. Что из этого? Что вам нужно?
— Видите ли, — подхватил Эриксен, — существует легенда, что где-то в джунглях живет племя, владеющее тайной телепатии — ведь вы знаете, это передача мыслей на расстоянии. Каждый год в первое полнолуние сухого сезона племя выбирает юношу, который идет в джунгли, находит там лиану определенного вида и приносит ее ветку. Старейшины племени особым способом варят эту лиану и дают юноше выпить напиток из нее. Потом он идет со старейшинами в Белую долину и видит оттуда весь мир. Читает мысли любого из людей. Но только в течение одной ночи. К утру юноша теряет рассудок и бродит по долине, пока не погибнет. Ведь вы слышали об этом? Нам, ученым, известно, что телепатия имеет чисто материальную основу, и если найти химическое соединение, которое ее вызывает…