— Почему такой острый запах? — спросила девушка с другого конца лаборатории.
— Исследуем химические реакции в среде жидкого аммиака, сухо объяснил Евгений. Болтливость стесняла и его. Ведь он знал, что она вовсе не легкомысленна. Даже пыталась переводить своего любимого поэта Шелли.
Девушка зевнула, прикрыв рот ладонью.
«Как они могут возиться при таких запахах? И думают, что создают что-то!.. В наш век талантов уже нет! Вот если бы заглянуть через плечо великого ученого, когда рождается что-то грандиозное! Бедный Евгений! Или этот хмурый человек? Что, у него нет дома? Ну, Евгений, предположим, учится! А он? Почему сидит? Почему не выйдет на свежий воздух?..»
Она опять зевнула, уже не посчитав нужным прикрыть рот ладонью.
Спирт заменили горячей водой. От тепла верхний пласт заколыхался еще сильнее. Когда он испарился, в колбе остался только нижний пласт — прозрачный и искрящийся, словно горный хрусталь. Его дважды промыли кипящей водой. Луч электрической лампочки, преломившись в нем, бросил несколько ярких полос на потолок.
— Девять! — сказала девушка.
— Что? — оба одновременно подняли головы. Им казалось странным, что кто-то в такой момент мог говорить.
— Ничего! Просто я пересчитала полосы, отраженные на потолке! — Потом неожиданно добавила: — Сегодня у меня день рождения!
— Поздравляю! — сказал Асен без особого энтузиазма. — Поэтому вы идете в ЦУМ?
Евгений покраснел.
— Хочу сделать ей подарок. В магазине есть серьги под брильянты, из чешского стекла. Ей пойдут.
«Как не пойдут! Будут блестеть между этими черными локонами, отсвечивать искрами во все стороны!..»
— Конечно, пойдут! — согласился Асен и тут же подумал: «Только серег не хватало этому мышиному личику! Хм! Мышка с серьгами. Где он ее нашел?.. А если разбить колбу? Не представляю, как еще можно извлечь этот пласт? Лежит на дне, будто приклеенный…»
Обмотав руку платком, он взял колбу за горлышко и слегка ударил о кафельные плитки камина. Но колба осталась целой. Он ударил сильнее. Стекло сразу же разбилось. Осколки засыпали весь камин. Вместе с ними разлетелись в разные стороны и блестящие кусочки расколовшегося пласта. Они излучали какое-то необыкновенное сияние. Их сложили в плоский стеклянный сосуд — так они выглядели красивее.
Парень разглядывал их с пристальным вниманием, и Асен понял, что на этот раз не миновать вопросов. Поэтому он быстро пересек лабораторию и вошел в свой кабинет. Ему нужно было подумать наедине. Когда он вернулся, глаза его сияли сильнее, чем осколки в блюде. Он взял один из них и царапнул по стеклу камина. На месте, где прошло острое ребро кристалла, осталась черта. Евгений с любопытством следил за ним.
— Что это? — спросил он.
Ученый медлил с ответом. Ему было неприятно, что девушка именно сейчас нашла время играть с аптекарскими весами. Он отвернулся, чтобы не видеть ее, и просто сказал:
— Целый год мы исторгаем атомы водорода и хлора из молекул некоторых органических соединений с помощью растворенного в аммиаке металла. Сегодня добавили в колбу метиленхлорид. Вот, — он подошел к черной доске и начал рисовать мелом, — так выглядит молекула метиленхлорида!
— Хлорида… Флорида… — машинально рифмовала девушка. Она хотела понять, почему одна чаша весов перевешивает другую.
— Металл и на этот раз сделал доброе дело, он исторг все атомы водорода и хлора. В колбе остались свободные углеродные атомы в возбужденном состоянии. Помнишь красное свечение? После этого смесь обесцветилась. Это случилось потому, что атомы построили кристаллическую решетку! Кристалл из чистого углерода!
Подбородок у парня задрожал.
— Что вы хотите сказать? — спросил он, сам не узнавая своего голоса.
— То, что сказал! Углеродные атомы связались один с другим. При наших условиях это могло произойти, лишь если сохранились углы, существовавшие между отдельными атомами в первоначальной молекуле метиленхлорида!
— Но тогда… тогда… это… алмаз!
Нервы парня не были подготовлены к такому результату. Как так — алмаз? Почему алмаз?.. Как это можно? Размешать немного метпленхлорида, и — хоп! — пожалуйте, алмаз каких угодно размеров?..
В порыве бурной радости он бросился к девушке.
— Ты поняла? Поняла? — он сильно тряс ее за плечи.
Синяя шапочка упала на пол.
Девушка тревожно заморгала.
— Не получается! Одна чаша весов все время выше другой.
Евгений обнял ее.
— Ты знаешь, какой сегодня день?
— Как не знать! — девушка смущенно освободилась из его объятий. — Сегодня мой день рождения. И по этому случаю, если ты сказал правду, я получу от тебя чешские серьги!
— К черту чешские серьги! — он размахивал руками у нее перед лицом. — Я сделаю тебе другие, с настоящими алмазами!
— Где ты их возьмешь? — с подозрением спросила она. Потом, увидев его руку, протянутую к сосуду, испуганно сказала: — Не хочу из них! Чешские лучше! Едем. Ведь вы кончили опыт? Уже восемь часов!..
Впервые Евгений услышал, как Асен громко смеется.
Чертова пещера
(Перевод Т.Воздвиженской)
Наш возница был не дурак:
— Это вы скажите кому-нибудь другому! Я-то знаю, куда вы едете!
— Куда же?
— В пещеру…
— Ну да? — Борис пересел к нему. — Дай поводья подержать.
— Нельзя, испугаешь лошадей! Да и времени уже нет. Вон за тем поворотом вам слезать.
— А если мы не хотим слезать? — Петр затянулся сигаретой.
— Это уж ваше дело, но высокий вас там ждет.
Возница обернулся и хитро посмотрел на сидевших в повозке молодых людей. Его толстая шея стала похожа на гофрированный шланг.
Действительно, на самом повороте, читая газету, их поджидал Геран:
— Я тоже решил пойти. Не поеду в село.
Петр подошел к нему:
— Зачем ты все разболтал этому вампиру?
Вампир же тем временем снял с повозки оба рюкзака и, сунув под сиденье зеленую купюру, которую протянул ему Борис, отправился восвояси.
Геран мялся:
— Я не знал дороги, — пробормотал он. — Возница-то и сказал мне, где сойти, чтобы вас дожидаться. Да и… пусть знают, где мы, если что случится.
— Как же, случится!..
Борис решил не вмешиваться: он познакомился с археологом совсем недавно.
Они добрались до пещеры под вечер. Спуск решили начать рано утром. Петр нервничал: выругал Герана за большой костер, да и ужин ему не понравился. Раздраженно бросив ложку, он забрался в палатку.
— Ничего из этого дела не выйдет, — не выдержал Борис, завтра возвращаемся…
— Где находится Орион? — неожиданно спросил Геран.
— Кто?
— Созвездие Орион. И почему вообще небо так глупо устроено? Нужно, чтобы под каждой звездой надпись была.
Геран лежал у костра на земле, подложив руки под голову.
— В музеях, — продолжал он, — у каждого предмета есть надпись и номер. Всякий может легко ориентироваться.
— На небесах некому это сделать, — рассмеялся Борис.
— Почему некому? — Геран бросил окурок. — Я, например, с удовольствием этим занялся бы.
Из палатки послышались проклятья. Геран приподнялся.
— Видишь, — кивнул он головой, — услышал о выгодном деле и дает о себе знать.
— Ладно, не болтай, ложись лучше!
О Чертовой пещере Борис впервые услышал дней через двадцать после приезда сюда. Разразилась буря, которая началась, как часто бывает летом, совсем неожиданно. Ветер яростно бился в запертую на засов дверь пивной «Под старым орлом», хлопал ставнями, свистел в печной трубе.
Борис сидел за одним столиком с дядей Пачко и двумя землекопами из его бригады. Он устал, хотелось есть.