Окончив монтаж, Том и Поль потащили сани к куче базальтовых обломков. Они долго и старательно укладывали камни. И если бы Стоун в этот момент заглянул им через плечо, у него появился бы новый повод для беспокойства.
— Сегодня! — Том нацарапал это на покрытом инеем камне.
— Я боюсь! — написал в ответ Поль.
— Завтра будет то же самое.
— Знаю, но боюсь.
— Сегодня! Приготовь кабель. А я его позову.
Склонившись над камнями, они быстро уничтожили написанное. Затем потащили сани к установке и зарядили бункеры. Когда первые капли жидкого кислорода упали в резервуар, Том направился к Стоуну.
— Приказание выполнено, сэр!
— Все в порядке?
— Нет, сэр! В плавильной печи пульсация.
Стоун бросился к установке. Склонившись над печью, он почувствовал вдруг, как четыре руки обхватили его словно клещами. Несмотря на сопротивление, его повалили на пол и крепко обмотали кабелем. Том подошел к входному шлюзу и в несколько секунд заварил электросварочным аппаратом замковый механизм. Теперь никто не мог попасть в испытательный купол.
— Вы сошли с ума, — громко кричал Стоун. — Немедленно развяжите меня!
— Сначала нам надо поговорить! — на этот раз Том не прибавил обычного «сэр».
— Стоун, да ведь это обдуманный бунт, — в голосе Коллинза чувствовалась тревога. — Я вышлю аварийную группу, чтобы вскрыли шлюз.
— Не надо спешить. Будет большой скандал. Попытаюсь сначала поговорить с ними…
— Том, вы совершаете безрассудство. Немедленно прекратите этот бессмысленный бунт.
— Но сначала вы нам скажете правду о нас, Стоун.
— Том, ты ведешь себя по-хамски. Поль, посоветуй ему подчиниться, иначе вам придется пожалеть об этом.
— Я согласен с Томом… сэр. Мы хотим знать… правду…
— Черт побери! Коллинз, эти несчастные сами лезут на рожон. Включите биоинквизитор. Пусть почувствуют, что они в наших руках!
Прошло несколько секунд, и будто невидимые плети начали стегать Тома и Поля. Они съежились и стали конвульсивно вздрагивать. Их неестественно согнутые тела, беспомощные движения — все говорило, что они испытывают сильнейшую боль.
«Больше двух — трех минут не выдержат, — подумал Стоун. Биоинквизитор снова сделает их кроткими и послушными». Стоун очень хорошо знал, насколько болезненно действие биоинквизитора. Однажды он решил испытать его и сохранил об этом самые неприятные воспоминания: к своему стыду, уже в первые секунды Стоун начал выть, как дикий зверь.
Но эти двое вместо того, чтобы покориться, с угрожающим видом двинулись к нему. Трясущимися руками Том схватил сварочный аппарат, включил его и красноречиво повел им в сторону застывшего от страха Стоуна. Коллинз не заметил, как выключил биоинквизитор.
— Если вы будете нам мешать, мы взорвем атомный реактор. От вашего проклятого полигона ничего не останется, — голос Тома звучал, как всегда, спокойно и равнодушно. — Единственный выход из положения, Стоун, рассказать нам всю правду. И не пытайтесь солгать, о многом мы догадываемся сами. Говорите скорее, у нас нет времени.
— Спокойно, Том, не перегибай палку. Мы сами хотели сказать вам правду… когда придет время. Она вам не понравится. Вы — мертвецы!.. Два месяца назад по нашей просьбе одна больница сохранила в холодильнике десяток трупов без внутренних повреждений. Я лично их осмотрел и выбрал вас двоих. Потом вас оперировал…
— Как вы посмели распоряжаться нами?
— Не будьте смешны. Я не мог вести переговоры с вашими трупами. Но я переговорил с твоим братом, Том, и с твоей вдовой, Поль. За соответствующую сумму они подписали соглашение, по которому ваши тела были предоставлены для нужд науки… Во время операции я удалил вам все внутренности: желудок, сердце, легкие, а образовавшуюся пустоту заполнил эластичной пористой пластмассой. От вас остались только скелет и мускулатура — эти универсальные механизмы, пригодные для любой работы. Остался нетронутым и ваш мозг. Ему нужно было возвратить жизнь. У вас на спинах сложная аппаратура. Это искусственные легкие, желудок и сердце. Кровь проходит сквозь них, обогащается кислородом и питательными веществами и очищается. Эта замена сделала вас совершеннее и сильнее.
— Кто мы? — прервал его Том.
— Это не имеет никакого значения. Прошлое стерто из вашей памяти. Оно не должно вас больше интересовать. Вы — первые представители новой звездной расы, созданной мною. Вашим домом будет космос. Там вы снова испытаете радость существования. Будете проникать в недоступные людям миры, выдерживая огромные перегрузки, потому что ваш мозг снабжается свежей кровью независимо от тела. Вам нестрашна радиация — в вашу кровь непрестанно вводятся вещества, которые нейтрализуют ее действие. Температуру ваших организмов контролируют совершенные терморегуляторы, они делают безопасным для вас космический холод…
— Кто мы? — снова прервал его Том.
— Это не имеет значения. У вас нет прошлого, но зато есть будущее. Такое будущее, которому позавидуют многие американцы… Через два — три года русские могут высадиться на Луне. Они выстроят там свои базы. Мы не должны этого допустить. Будущая война будет вестись в космосе, и выиграет ее тот, у кого будут базы на Луне. Сейчас мы не готовы послать людей и необходимое для них оборудование на Луну. Но вас мы можем запустить даже через месяц. Вы построите наши базы, подготовите условия для людей, которые прибудут после вас… — Стоун понимал, что идет по тонкому льду, который трескается у него под ногами. Объятый ужасом, он говорил только для того, чтобы на несколько секунд оторочить развязку.
— …То, что мы сделали, это только начало. Мы будем вас совершенствовать. Сейчас вы говорите при помощи электронного преобразователя, который улавливает биотоки и превращает их в звуки. Очень скоро мы снабдим вас стимулятором мыслительных процессов, ускорим быстроту ваших движений…
— Довольно проповедей, — вмешался Коллинз. — Эта твоя звездная раса вообразит еще, что может нам диктовать. Том, не стройте иллюзий. Вы нам нужны, и мы заставим вас подчиняться…
Но Том и Поль уже не слушали ни Стоуна, ни Коллинза. Они молча смотрели друг на друга.
— Что же с нами будет, Том?
— Ты знаешь, Поль…
— Но это ужасно.
— Неужели ты предпочитаешь другое?
— Нет-нет… Но и это ужасно.
— Все произойдет очень просто, Поль. Это длится в тысячи раз короче мгновения.
— Понимаю, Том, но что делать, если мне страшно?
— Ничего не надо делать, Поль, ничего!
Том обнял Поля за плечи. Они долго стояли так — две горбатые человеческие фигуры, облаченные в серебристые скафандры. Стояли на пористом «лунном» полу камеры и обнимались. Потом направились к атомному реактору.
Далеко от них, на командном пункте, перед телевизионным экраном Коллинз почувствовал, что покрывается холодным потом. Отчаянным движением он включил биоинквизитор на полную мощность. Невидимые плети заставили непокорных корчиться от чудовищной боли. Поль, потеряв сознание, рухнул на землю. Медленно опустился на колени и Том, с неимоверным усилием он продолжал ползти к реактору… В наушниках Коллинз слышал только дикий вой Стоуна, который как бешеный катался по монтажной площадке. Стоуну удалось высвободить ноги, и его подкованные ботинки оставили глубокие борозды на «лунной» поверхности камеры. А Том полз, все приближаясь к реактору. Когда он протянул трясущуюся руку к пульту, Коллинз закрыл глаза. Поэтому он не увидел ослепительной вспышки, а только услышал сильнейший взрыв.
ВАСИЛЬ РАЙКОВ
Ночное приключение
(Перевод И.Мартынова)
Когда Кэтрин проснулась, ночной мрак еще только начинал отступать в углы комнаты. Светлый квадрат окна красноречиво говорил о времени, но она все же посмотрела на светящийся циферблат будильника — четыре часа. Пощупав, не свалилась ли со стула одежда, она тихо позвала:
— Билл, проснись!.. Ты слышишь, Билл?..
Одеяло зашевелилось, но в ответ послышалось лишь неясное мычание.