- Когда вы впервые встретились с Альфом Матссоном?
- Два года назад.
- Где?
- Здесь, в Будапеште, В "Ифьюшаге", это такая молодежная гостиница.
- Как вы с ним познакомились?
- Через Ари Бок. Она там подрабатывала. Это было давно, еще до ее переезда в Уйпешт.
- Что происходило дальше?
- Ничего особенного. Тео и я тогда только что вернулись из Турции. Мы ездили туда с туристическими группами, а также на приморские курорты в Румынию и Болгарию. Из Стамбула мы везли с собой партию курева.
- Тогда вы уже начали заниматься контрабандой наркотика?
- Понемножку. Так сказать, для собственных нужд. Однако слишком часто мы не употребляли. А теперь и вовсе бросили.
Он помолчал и потом добавил:
- Ведь это вредно для здоровья.
- Зачем же вы его привозили?
- Ну, для девушек и так далее. На девушек это хорошо действует. Они после этого... становятся любезнее.
- А как с этим был связан Матссон?
- Мы предложили ему курево. Однако он не проявил интереса, его скорее привлекала выпивка.
Он снова замолчал на несколько секунд. Потом наивно сказал:
- Это все-таки вредно для здоровья.
- В тот раз вы продали Матссону хотя бы немного наркотика?
- Ну, немножко мы ему дали. У нас тогда было мало товара. Он заинтересовался только тогда, когда мы сказали ему, что в Турции это легко можно достать.
- Вы уже планировали тогда заняться контрабандой по-крупному?
- Мы говорили об этом. Трудности состояли в том, как доставить товар туда, где его можно выгодно продать.
- Где же, например?
- В Скандинавии, в Голландии, дома в Германии. Там таможенники осматривают очень внимательно, особенно, когда видят, что вы возвращаетесь из Турции. То же самое, если человек едет из Испании или Северной Африки.
- Матссон сказал вам, что он будет продавать наркотик?
- Да, он сказал, что когда человек приезжает из Восточной Европы, таможенники не проявляют к нему интереса и не суют свой нос к нему в багаж, особенно, если он летит самолетом. Возить товар из Турции, например, сюда не составляло никакого труда. К тому же мы ведь были экскурсоводами. Однако потом все шло не так гладко и стало очень рискованным делом. А здесь товар продавать нельзя. Нас сразу бы арестовали, и, кроме того, здесь это невыгодно.
Он минуту поразмышлял.
- Мы не хотели попасть на нары, - добавил он.
- Это я понимаю. Значит, вы договорились с Матссоном?
- Да. Ему пришла в голову хорошая идея, что мы будем встречаться в разных городах, так, чтобы было удобно мне и Тео. Когда нужно было встретиться, мы всегда сообщали ему, и он приезжал туда делать репортаж. Это был хороший предлог, потому что он выглядел абсолютно невинно.
- Как он расплачивался с вами?
- Долларами, причем наличными. Это был превосходный план, и тем же летом мы все организовали. Мы нашли и других продавцов, одного голландца, с которым познакомились в Праге, и...
Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера:
- Где вы встретились с Матссоном второй раз?
- В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.
- А фрейлейн Бок тоже была с вами?
- Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?
- Но она знала, чем вы занимаетесь?
- Да, по крайней мере, отчасти.
- Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?
- Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.
- Сколько, по вашей оценке?
- Не знаю, но денег у него всегда хватало.
- Где он сейчас?
- Этого я не знаю.
- В самом деле?
- Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.
- И что же дальше?
- Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.
- Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?
- В Уйпеште. У Ари.
- Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?
- Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.
- Кто именно звонил?
- Я, Тео и Ари. По очереди.
- Вы звонили из Уйпешта?
- Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.
- Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.
- Да.
- Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?
- Нет, я знаю, что они его не видели.
- Откуда вам это известно?
Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.
- Послушайте, - сказал он, - я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.
- Вы давали деньги также фрейлейн Бок?
- Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.
Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:
- Вы убили его?
- Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?
Он весь напрягся, голос у него начал срываться.
- Вы недолюбливали Альфа Матссона?
У него забегали глаза.
- Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, - с серьезным видом сказал Мартин Бек.
- Да, конечно.
- По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.
- Он становился неприятным, когда напивался... Он... он презирал нас за то, что мы немцы.
Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:
- Но ведь это несправедливо.
Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.