Совсем обыкновенный конверт. Два штемпеля. «25.10.60. П.О. Вирпени» — «23.10.60. Рига-13».
Рига! — Эрна пожала плечами. Жест этот был высокомерным и отрицательным. Про себя она сказала: «Рига!» с такой интонацией, как будто привыкла получать письма только из Лондона.
«Глубокоуважаемая Эрна!
В этот хмурый осенний день, когда во дворе завывает ветер, и с деревьев облетают последние желтые листья, когда с берегов Гауи в далекие страны улетели соловьи, когда у человека остается лишь тепло его собственного сердца, в такой день хочется этим теплом поделиться с кем-нибудь другим. Простите же за этот порыв!
Глубокоуважаемая Эрна! Извините, что я так фамильярно обращаюсь к Вам, но так мне повелевают мои чувства. Я верил, что когда-нибудь все же найду Вас. До этого я уже много, много раз видел Вас в своих мечтах. Да, я не лгу. Именно такой, какую теперь увидел на фотоснимке в газете. Да, Вы та, которую я напрасно искал много лет.
У меня сжимается сердце от ужаса, что Вы, может быть, замужем. И все же я не мог не написать Вам. Простите мне это!
Пусть пройдут месяцы, пусть пройдут даже годы, я никогда не перестану ждать от Вас хоть два-три слова!
Еще раз покорнейше прошу прощения.
Арвид Флоксис.
Рига, 23 октября 1960 г.»
В обратном адресе не упоминались ни улица, ни дом, только какая-то комбинация букв и цифр.
Эрна почувствовала, что за время чтения у нее пересохли губы. Она встала и принялась ходить по комнате, не зная, что делать. Наконец, вынула из комода бутылку домашней вишневки и налила себе рюмку. Потом разыскала газету, где был помещен ее фотоснимок и стала его рассматривать при свете торшера. Тогда ее предупредили, что приедет фотокорреспондент, и она накануне помчалась в парикмахерскую райцентра сделать прическу. Да, да, не просто завивку, а прическу. Прическа была к лицу, но моложе ее не делала. Лицо еще ничего, а натруженных рук на таких фотоснимках не видно. Может, съездить как-нибудь в Ригу в косметический кабинет, уж там расскажут про массаж и как ухаживать за кожей лица. Денег у нее хватит, сотня туда, сотня сюда — велика важность! Арвид Флоксис… Чем же она, черт побери, рискует? И так уже почти старая дева, а дважды старой девой не станешь.
Она долго обдумывала, как написать обращение в своем ответе, но так и не придумала. «Уважаемый сударь» или «Уважаемый товарищ»? Наконец, она отбросила и то и другое и написала «Привет из Вирпеней». Сперва написала об удивлении, которое вызвало письмо, потом выразила сомнение, можно ли влюбиться по фотографии, тем более, что снимок не удался, так что Арвида еще, может статься, ждет разочарование. После этого она описала свои страдания из-за несчастной любви в молодости и окольно выразила опасение, что снова может оказаться обманутой.
Рука ее давно не держала пера, буквы получались неровными, неодинаковыми. Поэтому она переписывала письмо несколько раз. И гадала, почему мужчина ее возраста и до сих пор не женат? Разведен и платит алименты? Или совсем спился? Уж какой-нибудь изъян у него есть.
Потом она жила в ожидании ответа, хотя трезвый разум и осторожность подсказывали ей, что в результате такой переписки не может получиться никакого замужества. Из такого закоренелого холостяка — хорошо, если он всего лишь старый холостяк! — разве получится настоящий муж. И все же она разыскала в кипе женских журналов те номера, где обстоятельно излагались косметические рецепты, и выбрала для сельских условий наиболее подходящие, — яичные маски, компрессы из отрубей и протирание лица соком свежих огурцов. Во всяком случае, письмо убедило ее в том, что она не так уж безнадежно стара, и в жизни, кроме телят, у нее еще может быть и кое-что другое. Она стала холить остатки своей привлекательности, это занятие понравилось ей само по себе, потому что внесло в ее жизнь известное разнообразие. Через день она решила, что пора пересмотреть свое отношение не только к коже лица.
Что толку от денег, если их не тратить? — подумала она. Только расходуя их, ты наслаждаешься плодами своего труда. Ей вдруг расхотелось шить свои платья у местной портнихи, и она укатила в райцентровское ателье мод. Так же внезапно ей понадобились разные подвески, цепочки, кольца, к которым до сих пор она была равнодушна.
Но больше всех в этой истории пострадал бригадир — Эрна заявила, что поедет в Ригу смотреть «Трембиту» в театре оперетты, и что на этом ее поездки не кончатся, она еще поедет и в цирк, где показывают дрессированных тигров, и в драмтеатр, где можно увидеть Анту Клинте.