— Думаю, что она уже не зовет маму потереть спинку, когда моется, — сказал один из помощников дежурного.
— Что-то не доходит до мозговых центров…
— Татуировка в таком месте, что мать могла этого просто не знать. Особенно, если дочь не захочет показывать.
— Не ломай напрасно голову! — Его коллега хлопнул меня по плечу. — Успеешь это сделать и в последний день.
БИОГРАФИЯ ВИЛЬЯМА АРГАЛИСА
Глава 15
«Я теперь мог бы работать инкассатором», — подумал Вильям. — «У меня пропало уважение к деньгам».
Он прогуливался взад-вперед вдоль витрин, яркая пестрота которых хорошо выделялась на фоне серой ранней городской весны. В кармане у него было две тысячи рублей, но он относился к ним скорее как к факту, чем как к ценности. Он быстро привык к тому, что в кармане лежит довольно большая сумма денег, и теперь с усмешкой вспоминал первые полученные от Зутиса шестьсот рублей. Как он тогда волновался! В троллейбусе время от времени ощупывал карман, чтобы проверить, на месте ли деньги. На людей, стоявших рядом, смотрел с недоверием и в конце концов сошел на несколько остановок раньше. И решил, что впредь будет вызывать такси. Через неделю он снова получил столько же, но волновался уже меньше, и хотя троллейбус был переполнен, все же доехал до самого дома. Он гордился своей выдержкой.
Начало моросить, а Цауна все еще не появлялся. Прошло уже с полчаса, как он скрылся в мебельном магазине.
Наконец-то Вильяму удалось снять комнату. Она находилась в бывшем предместье, в самой обшарпанной части Риги — на границе между старинным и роскошным центром и белыми многоэтажными массивами. Но этот двухэтажный дом был построен в последние предвоенные годы по шведскому проекту, квартиры имели хорошую планировку и все удобства.
— Семьдесят рублей, — сказала хозяйка и попросила в коридоре снять туфли. — Ванная комната в конце коридора.
Хозяйке, похоже, уже за семьдесят, она, наверно, получила строгое немецкое воспитание: квартира выглядела стерильно чистой, кухонная утварь и посуда расставлены в определенном порядке, и, чтобы найти пылинку, пришлось бы, наверно, долго ползать под кроватями.
Комната, которую она сдавала, была только что отремонтирована и совершенно пуста, поэтому казалась большой.
— Семьдесят — дороговато, — сказал Вильям. Почему он торгуется, как нищий? Уж он-то может позволить себе этого не делать! Ему стало неудобно, и он добавил: — Прекрасная комната.
— У меня есть желающие, и они согласны платить, но я не хочу брать целую семью.
— Будем считать, что мы договорились!
— Вам только надо найти какого-нибудь помощника, чтобы перенести мебель с чердака.
— Зачем мне старая мебель, я куплю новую.
Он сказал это как бы между прочим, хотя давно решил, что будет подыскивать новую мебель, ведь потом, когда получит квартиру, все равно придется покупать.
И тут он прочел в глазах старушки почтительность. Она вспыхнула внезапно, но осталась, как бы застыла. Не только в глазах, но и во всей фигуре. У нее с мужем на приобретение мебели ушло чуть ли не полжизни, хотя они и считались состоятельными людьми. Только спальный гарнитур они купили после свадьбы целиком. В кредит. Две белые металлические кровати, украшенные никелированными шариками на спинках и довольно декоративным переплетением железных прутьев. Белый простой шкаф с зеркалом и две белые тумбочки. Это был не самый дешевый гарнитур, а от самого дорогого его отделяла пропасть. Она хотела купить и трюмо. Муж не возражал. Однако, если брать трюмо, то шкаф с зеркальными дверцами оказался бы лишним. Подсчитав расходы, от трюмо отказались. А с каким трудом приобрели они остальную мебель! По одной, только по одной вещи! Годами! Ведь рождались дети — и это опять было связано с расходами. Сперва платяной шкаф. Копили сантим к сантиму, сантим к сантиму. На обед рассольник и тушеная в духовке картошка с селедкой и творогом.
Если бы мать не научила ее хозяйничать, то бог знает, как долго пришлось бы ждать этого шкафа.
— Вы, наверное, большой начальник…
Ах, как Вильяму льстило такое почтение!
— Нет-нет, я что-то вроде начальника… Если бы вы согласились немного прибирать мою комнату, я бы добавил рублей двадцать.
— Мне это нетрудно… Пенсия маленькая — я ведь на государственной работе не состояла… Все по дому, детей растила…