— А что вы просите взамен?
— Мне кажется, что наши политические линии во многом совпадают, — робко заметил Морган.
— Например?
— Конечно, кое-что нужно обговорить, — продолжил Морган свою мысль.
— Давайте обговорим сейчас. Вы предлагаете мне свою поддержку, а я хочу знать ваши условия.
— Честно говоря, мы хотели бы осуществления нашей основной политической линии, и я не вижу в этом деле затруднений. Как я уже говорил, — Морган взглянул на стоявшего у двери Слингсби, — мне нравятся ваши методы.
— О какой политической линии вы говорите? — настаивал Вайатт.
— Контроль над профсоюзами, высылка всех иммигрантов, тщательная чистка нашего общества, предусматривающая удаление неполноценных элементов.
— Собственно говоря, что мы сейчас обсуждаем — политику или ошибки?
— Что вы хотите сказать? — вопросом на вопрос ответил Морган, краснея.
Вайатт встал и зашагал вокруг огромного стола.
— Нам пришлось проложить себе дорогу сюда с помощью оружия, однако на этом насилие кончилось. А вы приходите сюда и предлагаете мне проводить отвратительную расистскую политику. Что вы имели в виду — концентрационные лагеря? Если считать нашу страну больной, то вы уже при смерти. Предупреждаю вас: если вы станете портить людям настроение, вас тотчас же схватят и приведут сюда, а я лично пристрелю вас.
Морган ушел.
В половине третьего Дженнингс приготовил кофе для Вайатта и двух его ближайших помощников — Бейнарда и Слингсби. Бейнард набрался смелости задать Вайатту вопрос, давно готовый слететь у него с языка:
— Как, капитан, по-вашему, наши дела?
Молчание. Вайатт сидел за столом, освещенным настольной лампой, низко наклонив голову. Чтобы не ошибиться в ответе, он подыскивал подходящие слова. Бейнард, Слингсби и Дженнингс ждали.
— Наши враги ничего не предпринимают. На это следует обратить внимание.
— Но ведь королева под угрозой, — высказал предположение Слингсби.
— Хотел бы и я так думать.
Они посмотрели друг на друга в недоумении. Вайатт продолжал в таком тоне, будто разговаривал сам с собой:
— Контрмеры уже принимаются. Сторонники трона и правительства решили, что делать. Мы не должны опасаться коридоров власти. Эти коридоры для курьеров, сателлитов, баловней судьбы и грошовых властелинов. Те люди, которые для нас действительно опасны, находятся в других местах — в клубах и на частных дачах. В известном смысле они благодарны нам: мы дали их любимому слову «интрига» новое понятие. Эти люди обсудили свою тактику и ничего не предпримут. Они хорошо знают свое дело и потому не станут спешить.
— У вас не много оптимизма, — осмелился выразить свои чувства Бейнард.
Вайатт на мгновение задумался. Затем сказал:
— Вы что хотите от меня услышать — приятные речи или мою точку зрения? Хотите, чтобы я сказал, что мы добились абсолютного успеха, что все цели достигнуты и поражения мы не потерпим? Поверьте мне, утверждать этого нельзя, особенно если мы станем недооценивать противников.
— Если бы все было слишком легко, это могло бы означать ловушку, — заметил Слингсби.
— Никакой видимой ловушки нет. Но все действительно прошло на редкость легко. Впрочем, иначе и не могло быть: ведь никто не верил в такую возможность.
— Ну и хорошо. Приятно было видеть выражение лица Ригли при нашем появлении, — с усмешкой проговорил Дженнингс.
— Не лучше у него был вид, когда он, отправившись на Даунинг-стрит, десять, увидел, что Гейнор уже стал там хозяином, — сказал Бейнард.
Разговор продолжался в таком же игривом тоне, но все отчаянно устали. Вайатт, казалось, забыл о собеседниках и продолжал работать. Дженнингс время от времени напоминал Вайатту:
— Вы должны хоть немного поспать. — Он по-собачьи был предан шефу.
Через несколько минут Вайатт вдруг приказал:
— Гарри, отправляйся в Скотленд-Ярд.
— Хорошо, — ответил удивленный Бейнард.
— Мне нужны подробные сведения о зарегистрированных уголовных преступлениях в Лондоне за период с четырех часов дня до двух ночи.
— А разве мне дадут такие сведения?
— Дадут.
Все трое с удивлением посмотрели на Вайатта, но тот не спешил с объяснением. Он дал его после нескольких минут молчания:
— В ненормальных условиях, при стихийном бедствии, свержении правительства, разного рода беспорядках, число уголовных преступлений резко возрастает. Преступники не теряют времени. Если цифры, которые получит Бейнард, не хуже тех, которыми я располагаю, мы будем иметь кое-какое представление об обстановке.