— Убили? Нет-нет, ты чего-то не понимаешь. Эти люди проходят через огромные страдания, несомненно! И может быть наша технология несовершенна, но, скажи-ка мне, Джим, сколько пациентов погибает?
— Четыре процента, — буркнул сааксец.
— Четыре процента, — пропел Билл. — Из ста человек, дорогая, погибают четверо. Около двадцати остаются прикованными к кровати — но это временный недостаток! Всего лишь нужно найти правильное вещество, ликвидирующее проблему отторжения тканей, и они присоединятся к остальным семидесяти шести счастливчикам, успешно пережившим операции. Говард, понимаю, что ты видишь только одну часть нашей работы. Понимаю, что нам стоило бы продемонстрировать результаты наших экспериментов. Но если бы мы показали пленным наших новых сааксцев, которые получили улучшенные органы и части тела… Ты думаешь, это бы помогло? Нет! Суеверия сыграли бы свою роль. «Колдовство!» — закричали бы вы. И не могу вас винить, ведь мы сами не так давно верили в ведьм и магию. Но мы это переросли. Вам же настолько глубоко втемяшили, что аугментика — это плохо, что вы скорее умрёте, чем позволите с собой что-то сделать. Может это прозвучит отвратительно, Говард, но вы настоящие варвары — и мне придётся насильно вас улучшать. Хотите вы того или нет. И пока остальные будут наслаждаться печенью, нейтрализующей любые яды, вы будете страдать.
— Что ты собираешься сделать? — выдавила девушка, умоляющим взглядом смотря на Джима.
— Твой брат, моя дорогая, изуродует тебя. Настолько, насколько это только возможно.
— Нет. Нет! — Говард завизжала и начала качаться на стуле, но Билл успокаивающе похлопал её по плечу.
— Не бойся, обезболивающего у нас хватает. Ты должна усвоить урок. Не надо. Меня. Предавать. Походишь уродиной пару недель, а затем я соберу тебя снова — намного лучше, чем ты была прежде.
Но Говард не слушала. Она билась в истерике, пыталась вырваться, вопила, как загнанное животное. Билл не хотел этого признавать, всячески отказывался — но факты извивались прямо перед ним. Сааксцы казались ему едва ли лучше животных, в то время как первенцы явно их во всём превосходили. И разве стал бы его кто судить за страдания существа, не дотягивающего по уровню развития даже до кошки?
Наклонившись, он достал из кармана старое изображение. На ней брат с сестрой в униформах Союза и с распятиями Синдиката на петлицах махали фотографу — ему, Биллу. Раскрыв нагрудной карман визжащей девушки, он сунул фотографию внутрь — память о том, какой она была раньше.
— Джим, — не терпящим возражения тоном произнёс Уотерс, — начнёшь с груди. Отрежешь её, затем пройдись по мышцам в руках, сломай позвоночник. Поэкспериментируй со ртом, можно придумать с ним оригинальную композицию. Что-то а-ля Жан Ревель с его картиной «Монстр в полуночи»… ах да, ты же не видел. Глаза оставь для финала — пусть видит, что с ней происходит, и осознает глубину своего проступка. Затем, как закончишь, поставь ей протезы серии AX-2. Глаза возьмёшь из старой линейки. И умоляю тебя, именами всех святых, не забудь про обезболивающее! Мы же не мясники какие-нибудь.
Джим мрачно кивнул и, игнорируя верещания сестры, потянулся за скальпелем.
Билл захлопнул за собой дверь. У входа в хижину уже собралась группа солдат.
— Сэр, мы слышали крики, — доложил один из бойцов.
— А, небольшое наказание — в воспитательных целях, — Уотерс улыбнулся и развёл руками. — Да, вот что я хочу сказать — оставьте кого-нибудь из своих здесь. Вызовите медика, пусть дежурит тут же. Как только мой помощник Джимми закончит, пусть медик позаботится о состоянии жертвы. Мне она нужна живой. А вот Джимми выведите за периметр и расстреляйте.
— Но за что? — удивился солдат.
— Они оба помогали пленным сбежать, — объяснил Билл. — Но я решил проверить их и спросил брата, кто виноват — и он свалил всё на сестру. Джимми даже больший предатель, чем она.
Солдаты кивнули, а Билл отправился неторопливым шагом к палатке Говард, чтобы проверить её вещи.
Палатка не блистала богатством, но она была обустроена намного лучше, чем казармы простых солдат. На столике лежали в диком беспорядке бумаги. Лампочка над головой светила из последних сил. Билл подошёл к генератору, схватил за ручку и несколько раз дёрнул, раскрутив ротор. Генератор зажужжал, света в палатке стало чуточку больше.
Билл не знал, что искать, потому начал с бумаг. И ему повезло.
Под коричневой папкой с личными делами пленных обнаружился раскрытый блокнот. На первой же странице были выведены цифры. «Шестьсот шестьдесят три», — прочёл Билл, раскрыл папку и начал искать соответствующий файл. Как он и ожидал, тот принадлежал сбежавшему пленному.