Это был конец.
Преодолев меньше чем за минуту расстояние до Караса, Стражи воспарили над столицей, образовав в небе тёмный круг. Нечестивые жестяные крылья трепетали в воздухе, и Таир слышал в этом трепете шёпот демонов. Плоть, сращённая с машиной — богохульство, которое ни один сааксец не мог вытерпеть. Первенцы же словно наслаждались этим мерзким синтезом. Они забыли, что вышли из земли, как и сааксцы.
«Боже, — подумал Таир. — Я умру. Я отдам земле свою кровь, я костьми лягу и стану трофеем для Серого Охотника. Но не дай им победить».
Стражи спикировали вниз, и ничто их не остановило.
Таир закрыл глаза. Перед его внутренним взором предстала бойня, которую устроят ангелы в столице. Дети, старики, женщины. Его родители. Твари разорвут всех на части и развесят останки по городским столбам.
Больше не было служения Охотнику, больше не было Бога-Отца, больше не было Багровых Штыков, каст, Союза. «Теперь ты всего лишь мальчишка, — сказал себе Таир. — Обделавшийся глупый мальчишка с дырявой ногой. Даже умереть тебе страшно».
И всё же, в голове Таира крутилась маленькая, но очень громкая мысль, перекрывавшая весь ужас произошедшего. Это было маловероятно, почти невозможно. Кто-то сумел отключить древние системы защиты города. Кто-то, имеющий доступ к этим системам. Кто-то изнутри.
Предатель.
Таир понял, что ещё не умер, только когда крепкие руки подняли его из грязи и куда-то потащили. Он приоткрыл глаза. Вокруг ползли железные коробки, в которых первенцы перевозили своих солдат. Машины походили на зачерствевшие буханки хлеба. Раненая нога продолжала ныть, но Таиру было плевать.
«Мы проиграли. Как же так? Ведь жрецы говорили, что Союз непобедим». Таир понимал, чем закончится битва, но не мог поверить в реальность происходящего. Столько крови, столько ненависти — и всё зря.
Среди тел он заметил лейтенанта Сафира и свой отряд. На присыпанной землёй форме цвели рваные розы ран. Лица Штыков вытянулись, приняли умиротворённое выражение. Лишь приоткрытые в безмолвном крике рты и затуманенные глаза говорили о тех коротких мучениях, что испытали юные воины перед смертью.
«Они умерли — и ради чего?»
Чужие руки продолжали тянуть неизвестно куда. Видимо, враг принял его за мертвеца. В голове Таира тут же сформировался план: он может проникнуть в тыл врага, устранить нескольких офицеров, затем уйти в джунгли незамеченным и там продолжить свою борьбу. Союз не может просто так умереть. Не имеет права.
Протащив ношу мимо наступающей бронетехники, двое бойцов остановились. До слуха Таира доносилось странное металлическое ворчание, будто нечто из жести перемалывало кучу костей и мяса. Таир открыл глаза — и заорал от ужаса.
Перед ним высилась гора тел в униформе Союза. Мальцы из Багровых Штыков, вроде него самого, ветераны из корпуса Чёрных Винтовок, а также обычные армейцы — все они скармливались крупной машине, врытой в землю, которая с задумчивым рыком превращала мертвецов в кровавое месиво.
Утилизатор.
— Один живой! — крикнул солдат из «похоронной команды», сбрасывавший тела в машину. Таир попытался вырваться из цепких рук врага, но получил удар в челюсть. Только бы не умереть. Только не сейчас. Из глаз чуть искры не посыпались. Сверху навалилась невероятная тяжесть, а запястья заныли от боли. Таир закричал.
— У него кинжал! — раздалось где-то издалека.
«Не забирайте его, — хотел сказать Таир. — Это всё, что осталось от отца».
— Убей его, Клэй! Убей эту суку! Выпотроши нахер! — изгалялся другой солдат, осыпая Таира тумаками.
— Держи крепче!
— Кончайте говнюка!
— Нет. Бросим в утилизатор живьём. Я хочу увидеть, как сучонок будет страдать. А кинжал я заберу.
Таир представил, как лопнет его плоть под давлением жерновов машины, как затрещат кости, как треснет череп. Ужас пронзил всю его сущность, полился потом, повторно обмочил штаны.
— Стойте! — не выдержав, заорал Таир на языке первенцев. — Только не туда! Лучше убейте!
— Что здесь происходит?
Солдаты замерли, но не отпустили Таира. Он почувствовал, как по лбу течёт кровь. Ноздри забились грязью, пришлось дышать ртом. Прямо к нему шла крепко сложенная женщина лет тридцати, её длинные тёмные волосы были аккуратно собраны в хвост. Острые скулы, и такой же острый взгляд внимательных зелёных глаз. На ней была тёмно-зелёная полевая форма для джунглей, как и у остальных первенцев, однако по властной позе и привычному к командам голосу Таир понял, что перед ним важная шишка. Знаки в петлицах напоминали след куриной лапы.