Она не шевельнулась, чтобы защитить свою обнаженную грудь от жадного возбуждения, бушующего в его глазах. Ее руки висели по бокам. На ней были только белые трусики и туфли-лодочки.
Дыхание доктора вырывалось из него, шипя. "Ах, так," сказал он.
Пока я заставлял себя игнорировать вопящий во мне голос, призывавший сломать его змеиную шею, его руки скользнули к ее бедрам, а ее трусики начали скатываться по загорелым бедрам.
Хьюберт был прав насчет Николь Кара, если она была Николь Кара. Она была блондинкой от природы.
Кровать была справа от меня, в углу между стеной и окном. Девушка, все еще неподвижная, была слева от меня, а доктор Инурис между ней и кроватью.
Встав на колени, слегка задыхаясь от волнения и усталости, он закатал трусики ей до лодыжек.
Доктор Инурис поднялся на ноги, схватил ее за руку и начал тащить назад к кровати.
Я позволил ей сделать один шаг, другой, просто чтобы убедиться. На внутренней стороне ее левого бедра родинки не было. Вовсе нет. Затем я перепрыгнул на подоконник и нырнул в комнату.
Доктор повернулся вокруг своей оси, чтобы увидеть меня. Девушка скользнула обратно к своей связке испорченной одежды.
Шарф свалился с шеи доктора, обнажив его тошнотворный воротник из бородавок. Прежде чем я успел преодолеть разрыв между нами, он преодолел свое изумление.
— Гвидо! он крикнул. — Гвидо!
Глава 7
Краем глаза я увидел, как девушка подняла свое изодранное платье и прижала лоскутки ткани к своему чувственному телу. Доктор Инурис был зажат, как паук в ловушке, тратя время на прибытие смертоносного Гвидо.
Он не пытался бежать к двери. У меня мелькнуло в голове, что он, вероятно, боялся столкнуться со своим маленьким палачом в темном коридоре, а затем заплатить штраф за ущербный интеллект и капризность Гвидо в виде пистолетной пули 22-го калибра от этого отморозка. И в то же время у меня возникла мысленная картина карлика-пещерного человека, спрыгивающего с кровати, выдергивающего из-под мышки свой пистолет Трехо и пустившегося бежать к комнате девушки.
Как загнанный в угол боксер, доктор Инурис двигался слева направо вдоль стены комнаты, его ладони развернуты наружу, словно в жесте примирения.
У меня не было бы много времени. Доктор представлял такую же физическую угрозу, как сладкая вата, но вставать между ним и Гвидо не было никакого смысла. Единственная драка, в которую он мог ввязаться, была та, в которой шансы были на его стороне.
Я позволил ему подойти, взмахнув плечом и левой рукой. Он пнул меня, хватаясь за мою правую руку. Я отпустил удар и прилично ударил его в челюсть. Он врезался в стену, затем соскользнул вниз, потеряв сознание, кровь струилась из его пурпурных губ.
Я не стал торопиться, чтобы насладиться зрелищем, а повернулся и бросился к двери. Поздно. Она распахнулась.
Гвидо стоял там. Trejo был нацелен на мой живот. "Стой смирно", сказал он.
Я поднял руки. Я полагал, что в тот момент у Николаса Андерсона, защитника девиц, попавших в беду, не было особых причин иметь дело с Гвидо. В этом не было абсолютной необходимости.
Пистолет оставался неподвижным. Доктор был еще от мира сего. Гвидо улыбнулся. — Так это ты уложил этого ублюдка, не так ли? Ну вот и все, думаю. Но все же я не могу одобрить, приятель. Это означает плохо для меня. И мне это не нравится. Ты должен был убежать, когда я сказал тебе. Теперь вы можете пожалеть об этом.
Острые глаза Гвидо заметили девушку и расширились. — Одевайся, — сказал он. — И позови Тьсоенга . Скажи ему, что доктору нужна помощь. И не пытайся шалить.
Девушка повернулась к нам спиной, достала из-под кровати чемодан, выбрала несколько предметов одежды и начала одеваться.
— Ты, — сказал Гвидо, — выбери кусок стены и приложи к нему руки.
Я сделал, как мне сказали. Гвидо провел у меня приемлемый поиск. Вероятно, он достаточно часто становился объектом таких шуток, чтобы научиться ремеслу. Его поиски могли принести ему пистолет, нож и газовую бомбу, но он не был достаточно хорош, чтобы достать три бритвы. Гвидо не отличался воображением. — Хорошо, — объявил он, — вы чисты. Повернитесь, положите руки за голову и держите их там, пока я не скажу вам опустить их».
За дверью послышались шаги. Девушка вернулась с китайцем, который нес полотенце и что-то похожее на маленькую миску с водой. Я впервые увидел его руки. Ногти на указательных пальцах и мизинцах торчали, как четырехдюймовые кинжалы.
«Помогите доктору, Тьсоенг », — сказал Гвидо.