Ужасный крик вырвался из его внутренностей, и когда он стал крутиться, как змея, качаясь взад и вперед поверх белого алтаря стола.
Из правого глаза торчал осколок от ногтя. Он все еще кричал, когда его тело сдалось яду, соскользнув со стола и с глухим стуком приземлившись на пол.
У меня не было времени тратить его ни на благоговение перед мертвыми, ни на то, чтобы продолжать смотреть на трупы Гвидо и Чанга на этой мрачной арене. У меня было кое-какое дело к доктору Инурису и я быстро поднялся по лестнице.
Снаружи дома я услышал рев мотора «Мерседеса». Я вышел через дверной проем как раз в тот момент, когда машина откидывая гравий, выехала с подъездной дорожки и скрылась за углом дома. Я видел девушку на переднем сиденье, борющуюся с отвратительным сумасшедшим.
Когда я дошел до угла виллы, машина стояла на вершине склона, спускавшегося к воротам. Он был бы у ворот раньше меня, но доктор Инурис должен остановиться, чтобы открыть заграждение. А потом я его догоню и размозжу ему череп в кашу. Доктор Инурис, должно быть, думал так же.
Дверь справа распахнулась, и тело девушки, закрученное его рукой, вылетело головой вперед.
Я бросился к ней, когда машина рванула к воротам. Внизу завизжали тормоза, когда Инурис резко остановил её и вынырнул из машины. В свете фар он отчаянно пытался открыть ворота.
У меня сейчас не было на него времени.
Я опустился на колени рядом с девушкой и взял ее голову на руки. Глядя ей в лицо, я снова услышал рев двигателя, когда Инурис выехал из ворот.
Девушка зашевелилась.
На востоке небо стало светлее. Туман рассеялся, и с моря дул освежающий бриз.
Девушка внезапно пришла в сознание, ее глаза расширились от страха.
— Теперь все в порядке, — сказал я, крепко обнимая ее. «Он ушел, и я не думаю, что он когда-нибудь вернется сюда».
Я почувствовал, как напряжение в ее теле ослабло, и через несколько минут она посмотрела на меня и сумела улыбнуться.
Это было прекрасно.
Глава 9
Мы сидели на ступеньки крыльца с напитками, которые я вынес изнутри. В скотче, который был у Инуриса, не было ничего плохого. Девушка выглядела нормально, за исключением нескольких царапин на локтях.
Я спросил ее, не хочет ли она войти, но она покачала головой. Я не мог винить ее. В нарастающем рассвете вилла выглядела не очень привлекательно. Куски отколотой и разбитой розовой штукатурки вздулись, и темные пятна ржавчины распространились по всей поверхности, как лопнувшие капилляры на носу старого пьяницы.
Нет, я не мог винить ее за то, что она больше не хочет входить. Для нее это был действительно дом с привидениями, с воспоминаниями о настоящих ужасах, даже без трупов Гвидо и Тьонга в качестве дополнительной, жуткой нотки.
Она прислонилась к одной из облупившихся деревянных колонн на углу лестницы и уставилась на море.
Я сказал ей, что Гвидо и Тьонг мертвы. Новость она восприняла кивком, как будто подобные вещи неизбежны в мире, где справедливость всегда идет своим чередом, а зло не может избежать возмездия.
Я не настаивал, чтобы она говорила. Она сделает это достаточно, когда будет готова. Я знал это. Но сначала ей нужно было посидеть и насладиться свежим бризом, ароматом хвойных деревьев и восхитительным сознанием того, что она свободна от доктора Инуриса и его маленькой банды.
Запрокинув голову, с золотыми волосами, похожими на подушку на старой колонне, она наслаждалась чистым воздухом нового дня.
Когда она наконец заговорила, ее голос звучал задумчиво. «Здесь так мило», — сказала она. — О, я не имею в виду прямо здесь, здесь, в этом месте. Я имею в виду здесь, вдоль Ривьеры, с деревьями, цветами, морем, небом и солнцем. Хотела бы я прийти сюда в другое время, с кем-то другим. Но даже такой человек, как доктор Инурис не может стереть его красоту. И теперь, когда его здесь нет, я хотела бы остаться здесь. По крайней мере на время. Но этого не может быть, не сейчас. У меня есть еще дела. Бегство Инуриса была только началом, по крайней мере для меня. Ты не думаешь, что он вернется, Ник?
Я покачал головой. — Нет, он сюда не вернется, — сказал я. — Но это не значит, что он больше не появится. Я знал таких людей, как он раньше. Они не любят, когда их унижают. Они не могут позволить, чтобы их планы были испорчены. И когда они это делают, они, как правило, хотят отомстить. Они не успокоятся, пока не отомстят, даже если на это уйдут годы. доктор Инурис именно такой человек.
— Как ты их останавливаешь?