Каждый релиз Сцены сопровождался уникальным NFO (от слова «info»), текстовым файлом, которым группа-релизер ставила на альбом свою метку. Таким образом они хвастались перед другими группами, участниками Сцены, и рекламировали себя перед потенциальными рекрутами. Наиболее важной частью NFO была строчка «rip date», где проставлялась дата утечки. Кали оформил многие из них самостоятельно, поддразнивая другие группы релизеров. NFO альбома «The Eminem Show» заканчивалось вопросом: «Кто еще мог сделать такое?».
Кем был Кали? Гловер точно не знал, но со временем у него появилось несколько предположений. Его код 818 относился к региону Лос-Анджелеса. Женский голос, который нередко звучал на фоне их переговоров, скорее всего, был голосом его матери, с которой тот жил. Еще был листок марихуаны, служивший официальной эмблемой RNS — Гловер был уверен, что Кали нередко бывал накурен. Сильнее всего бросался в глаза его преувеличенный хип-хоп свэг. Он единственный называл Гловера как «Ди». Никто больше.
«Он пытался часто говорить на сленге, — вспоминал Гловер. — Старался быть крутым». Гловер подозревал, что Кали не был черным, но и белым он скорее всего тоже не был.
Гловеру не разрешалось вступать в контакты с другими участниками RNS, даже с человеком, который числился «риппинг-координатором» группы. Его никнейм был RST, его имя — Саймон Таи. Он был представителем второго поколения китайских иммигрантов, прибывшим в Южную Калифорнию, а в 1997 году отправившимся в Университет Пенсильвании. Перед RNS он испытывал трепет и попросил включить его в группу после года общения в чате с ее участниками.
Параллельно он стал диджеем на студенческой радиостанции. В течение двух лет Кали подпитывал его интерес к рэп-музыке и объяснил, что ему нужно обзавестись связями на различных лейблах, заинтересованных в том, чтобы поставлять промо своих треков на радио. В 2000-м Таи, на тот момент уже старшекурсник, был повышен и стал музыкальным директором радиостанции. Он получил доступ ко всем промо-дискам станции. Ежедневно он проверял почту станции, и когда присылали что-то хорошее, он бежал в свою комнату в кампусе, чтобы побыстрее залить новинку. Ведь порой секунды решали, какая группа зальет релиз первой.
В этом году на счету Таи было две важных утечки: Ludacris «Back for the First Time» и Outkast «Stankonia». Его котировки на Сцене выросли настолько, что следующие два года Таи руководил списком ликеров RNS. Вместе с Кали он отслеживал графики дистрибьюции мейджор-лейблов и указывал своим «кротам», чего от них ждут в первую очередь.
У RNS были международные контакты на всех уровнях. Согласно показаниям в суде и интервью участников, среди них были диджеи радиостанций. Был английский музыкальный журналист, чьим главным успехом был «потерянный» дебютный альбом 50 Cent «Power of the Dollar», который должен был выйти на Columbia в 2000 году, но был отменен после того, как в рэпера стреляли. Один из их агентов имел связи внутри корпорации Viacom, а значит мог организовать утечки из MTV и BET. Два брата итальянца, занимавшиеся музыкальным промо, имели стабильный доступ и сливали релизы Sony. В Японии нередко релизы происходили на неделю или две раньше, чем в США, иногда и с бонус-треками. Поэтому Таи и там обзавелся агентами. Наконец, пара источников просто по вторникам приобретали CD в магазине за свои деньги.
Единственным ликером, которого не координировал Таи, был Гловер. Кали хранил в секрете само существование такого источника. При этом Гловер был близок к самой вершине Сцены. Если типичный пират, дающий взятки сотрудникам музыкального магазина или взламывающий софт, имел доступ к трем-четырем секретным сайтам Сцены, то Гловер — сразу к паре десятков.
Это сделало его главным локальным кинопиратом. Вместо первой башни для прожига CD он завел другую, теперь для DVD. Он протянул домой кабельный интернет. Он загрузил с сайтов Сцены все самые популярные фильмы последних лет. Расширяя круг своих клиентов, он назначал встречи на парковках. В округе его знали как movie man. За пять долларов у него можно было купить DVD со «Спайдерменом», который еще несколько недель не появлялся в магазинах.
Развернув торговлю, Гловер сбывал 2–3 сотни DVD в неделю, получая на этом порядка тысячи долларов наличными. Чтобы поспевать за спросом, он приобрел второй компьютер и еще одну башню для прожига. Он знал, что это незаконно, но чувствовал себя достаточно защищенным. Все сделки происходили «из рук в руки», ничего не документировалось, он ничего не клал на счет в банк. Он продавал только продукцию завода Universal и был уверен, что никто из его клиентов не знает о Сцене.