— Да, сэр. То есть нет. В смысле — рекорда нет.
Писли внимательно, с головы до ног оглядел стоявшего перед ним подчиненного, успевшего за минуту разговора пропотеть насквозь. Ну что ты будешь делать с этим убогим? Как, спрашивается, вести дела, если сотрудники, выезжающие на места, не способны зафиксировать хоть сколько-нибудь стоящий, громкий рекорд? Штаб-квартира издательства направила Писли в Америку для того, чтобы развивать бизнес, чтобы увеличить продажи книги, повысить престиж бренда. А такая серость, как Джей-Джей Смит и ему подобные, тянули команду на дно, словно привязанный на шею камень.
— Вы работаете у нас четырнадцать лет, — сообщил Писли Джей-Джею факт, им обоим прекрасно известный, и швырнул папку с личным делом Смита на огромную полированную дубовую столешницу. Движение было точно рассчитано, и, скользнув по диагонали стола, папка остановилась на дальнем углу — у самого края. — Если не ошибаюсь, с момента регистрации ступни самого большого размера вам не удалось зафиксировать ни одного рекорда…
— Прошу прощения, сэр, но, мне кажется, вы забыли еще об одном рекорде. Я имею в виду рекорд Альфреда Уэста, зафиксированный в Великобритании. Ему удалось расщепить человеческий волос на восемнадцать частей.
Писли презрительно поморщился и сказал:
— Но ведь и с момента регистрации этой ерунды прошло уже больше года. Скажите, Джон, что случилось? Давайте начистоту: что мешает вам продуктивно работать?
Этому психологическому приему редактора обучили на каком-то тренинге выходного дня по эффективному менеджменту: поставь себя на место подчиненного, влезь в его шкуру, примерь на себя даже его обувь — пусть сам ты ни за что на свете не прельстишься туфлями на резиновом ходу.
— Ничего не случилось, — заявил Джей-Джей после многозначительной паузы начальника. — А как насчет самой быстрой в мире улитки? Вы же сами посылали меня на чемпионат мира по бегу среди улиток. В том году он проводился в Англии. Неужели вы забыли старину Арчи? Позволю себе напомнить зафиксированный рекорд: дистанция в тринадцать дюймов была преодолена за две минуты двадцать секунд.
Писли совсем помрачнел:
— Смит, вы хотя бы телевизор смотрите? Есть такая программа «Самые потрясающие видеоролики мира». Так вот — рекомендую. Вчера, например, на американском авианосце одного матроса засосало в двигатель реактивного штурмовика А-6. Да-да, затянуло в воздухозаборник, еще немного — и перемолотило бы турбиной в фарш. Но парню здорово повезло: не считая сломанной ключицы, он отделался ссадинами и ушибами.
Писли наставительно погрозил Джей-Джею пальцем:
— Вот что нам нужно. Вы меня понимаете? Нам нужны яркие события, сенсации. То, что нравится публике. Дикие животные нападают на человека — хорошо. Заключенный совершает побег из тюрьмы строгого режима — отлично. Пай-девочка из образцово-показательной семьи пускается во все тяжкие — тоже сойдет… Неужели вы всерьез думаете добиться успеха в двадцать первом веке, оповещая читателей о том, на сколько сотых дюйма одна улитка обошла другую?
Писли клокотал от возмущения и сдержать свой презрительный сарказм был уже не в силах:
— Вот вы здесь давно работаете. Думаете, вам все известно о том, что происходит в редакции? Уверяю вас, нет. Позвольте пополнить вашу базу данных новой информацией для дальнейшего анализа и осмысления. Итак, головной офис компании намерен отозвать меня обратно в Лондон. Но это еще не все. Региональное представительство, в котором мы с вами имеем честь работать, не только лишится редактора и главного менеджера в моем лице: штат корреспондентов будет сокращен с трех до двух. Тогда не придется даже снимать офис: эти двое обойдутся и своими ноутбуками. Так сказать, оптимизация затрат.
— Что? Что вы сказали?
— По-моему, я выразился яснее ясного. Ваши коллеги Лампкин и Норвак в последнее время работают гораздо результативнее, чем вы. Они действительно охотятся за большими сенсациями и за настоящими рекордами, пока вы… расщепляете волоски и наблюдаете за самыми быстрыми в мире улитками.
Похоже, Писли неплохо удалось вжиться в роль своего подчиненного. Он отчетливо, почти физически ощутил испытываемое Джоном Смитом смятение. Все его былые заслуги забыты. Наработанная репутация потеряла всякую ценность. Кого интересует, что этот педант и зануда помнит наизусть все двадцать тысяч рекордов, зафиксированных в Книге, не говоря уже о днях рождения всех сотрудников компании?
— Крупные рекорды каждый день не ставятся, — произнес Джей-Джей. — И все же… Есть у меня кое-какие наметки.