Цок… цок…
— Эй, мистер! — заметив Джона, прокричал ему веснушчатый мальчишка. — Вот, посмотрите, проверьте мой рекорд!
В любой стране, на любом континенте, куда бы ни приезжал Джон Смит в качестве регистратора рекордов, первыми узнавали о его появлении именно дети. Они же первыми выясняли, где остановился приезжий, и первыми начинали требовать к себе внимания. Очень уж им хотелось попасть в Книгу рекордов. Не имея большого опыта жизненных разочарований, они думали, что сделать это будет легко. Можно попрыгать на скакалке, можно понабивать футбольный мяч… Им казалось — немного усилий, и ты попадешь в историю.
Цок-цок-цок.
Джей-Джей не любил разрушать детские иллюзии. Слишком уж ранит порой правда жизни. Тем не менее ему приходилось расстраивать своих юных посетителей, хотя он и старался делать это так, чтобы они не совсем пали духом. Джон Смит открыл окно, и к нему тотчас же подбежал мальчишка со скобками на зубах.
— А я на «кузнечике» двести тридцать четыре раза прыгнул, — сообщил он гордо.
— Значит, тебе еще есть куда расти, — ответил ему Джей-Джей и пояснил: — Человек по имени Гай Стюарт поставил рекорд, подпрыгнув на «кузнечике» сто семьдесят семь тысяч семьсот тридцать семь раз за сутки.
Переваривая эту информацию и все еще отказываясь верить в свое поражение, мальчишки продолжали прыгать и подбрасывать в воздух мячи.
— Чтобы было понятнее, предлагаю посчитать по-другому, — обращаясь ко всей компании, сказал Джей-Джей. — Рекордсмен прыгал со скоростью семь тысяч четыреста пять прыжков в час, что составляет сто двадцать три прыжка в минуту, или по два в секунду, даже чуть чаще. И так целый день, с утра до вечера, а потом еще и всю ночь снова до утра.
Через пару секунд на гостиничной парковке стало тихо, как в пустыне.
— Можно попробовать поставить другой рекорд, — подбодрил мальчишек Джей-Джей, — придумать что-то свое.
Дети молча постояли с минуту, о чем-то пошушукались и бодрым шагом отправились куда-то всей компанией. Джей-Джей знал, куда они идут: в местную библиотеку. Так бывало всегда и везде. Сейчас они постараются найти себе другой рекорд, побить который им покажется делом нетрудным. Через некоторое время они вернутся и станут просить регистратора зафиксировать их достижения.
Воспользовавшись передышкой, Джей-Джей распаковал чемодан. Одежды он с собой взял в расчете на неделю. Учитывая характер командировки, он не прихватил ничего слишком модного или парадного, за исключением, разумеется, форменного блейзера. Надев футболку, свободные легкие брюки с накладными карманами и кроссовки, Джей-Джей положил в карман блокнот, закрыл за собой дверь номера и вышел в холл, к стойке администратора.
— Как вам понравился номер, мистер Смит? — поинтересовалась у него молодая женщина, сидевшая за стойкой. — Вам удобно? Да, забыла сказать: ваш телевизор подключен к пятидесяти двум кабельным каналам.
— Отлично, — сказал Джей-Джей.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила женщина.
— Видите ли, миссис…
— Наттинг. Меня зовут Мэг Наттинг. Так что я могу для вас сделать?
У нее было милое, даже, можно сказать, утонченное лицо с аккуратным острым носиком, а ее тонкая шея, казалось, вот-вот подломится под тяжестью копны роскошных темных волос.
Выждав буквально секундную паузу, Джей-Джей сказал:
— Я собираю информацию о человеке, который ест «Боинг-747».
— A-а, понятно, — медленно, чуть нараспев, протянула Мэг. — С Уолли дело такое… В общем, друзей у него мало, хотя ничего плохого о нем никто не скажет. Если хотите что-то узнать про него, спросите у мистера Скуфа. Он школьный учитель, ведет математику и всякую физику-химию-биологию. А кроме него… единственный человек, который мог бы вам помочь, — это Вилла Вайетт из нашей местной газеты.
— Вилла Вайетт, — повторил Джон, записывая имя в блокнот.
Мэг Наттинг немного подумала, а затем доверительно прошептала:
— Вы особо не раздумывайте. Вам нужна Вилла.
Первый звонок раздался спустя буквально несколько минут после того, как незнакомец заглянул в «Херефорд-инн». Какой-то доброжелатель сообщил, что человек, приехавший на «форде-таурусе» с номерами Омахи, настойчиво интересуется тем самым «боингом». За первым звонком последовал второй, за ним — третий… Через некоторое время все три телефонные линии редакции уже надрывались от поступающих звонков.