– Ты хочешь собирать солнечный свет, который у нас и так есть, и продавать его нам обратно? – уточнил Кровавый Топор, после чего здоровяк разразился смехом: – Ты забавный, Йон Йонссон!
– Я понимаю, что не совсем убедил тебя, но выслушай меня, – сказал Йон. – Так как мне не придется никуда уезжать, чтобы собирать солнечный свет, я смогу продавать его намного дешевле, чем свет во время сезона урожая. Есть и другое преимущество: ты не ограничен только тем светом, что падает на твою собственность сам по себе. Кое-кто не захочет покупать много света, или не сможет, что означает, что другие смогут купить больше своей естественной доли. Если ты хочешь, чтобы солнце в два раза сильнее светило на твой дом хоть каждый день зимой, то это можно устроить!
Это, похоже, заинтересовало Кровавого Топора. У наслаждавшихся таким прибыльным сезоном урожая фермеров было полно денег, и они искали интересные способы их потратить. У него была только одна оговорка.
– А что насчет тех, кто не сможет позволить себе купить солнечный свет? – спросил Кровавый Топор. – Не все в Эйильсстадире такие же обеспеченные, как мы, фермеры.
– Топор, ты удивляешь меня! – заявил Йон. – У тебя что, вдруг выросло сердце?
Топор нахмурился:
– Я просто спросил.
– Полагаю, город сможет субсидировать немного света для бедных, если ты не против платить еще налогов, – сказал Йон. – Но, между нами говоря, я считаю, что люди, которые работают усерднее всех, чтобы сделать этот город таким, какой он есть, – и по праву наслаждаются плодами своего успеха – люди чуть более достойные, чем праздные бездари, которые не вносят никакого вклада. Так почему самый ценный природный ресурс этого города должен раздаваться бесплатно самым ленивым его жителям? Разве у этих людей не такие же возможности добиться успеха, как и у остальных? Если у них нет денег, чтобы купить солнечный свет, виноваты в этом только они сами. Кто знает, может во тьме они и найдут свою мотивацию.
У Кровавого Топора чуть расширились глаза.
– Ну надо же, если бы я не знал тебя, Йон Йонссон, то мог бы поклясться, что ты собираешься баллотироваться в парламент.
– А теперь ты говоришь забавные вещи! – сказал Йон. – Нет-нет, я всего лишь скромный бизнесмен. Ну что, договорились?
– Я должен обсудить это с союзом фермеров, – сказал Кровавый Топор и ушел, качая головой и посмеиваясь.
Союзу фермеров понравилась эта идея. Но прежде чем ее можно было осуществить, за нее должен был проголосовать совет старейшин. Их мнения разделились, так что вечером перед днем голосования Йон посетил дом каждого старейшины и дал каждому по кошелю, полному золотых монет. Все приняли их без возражений, за одним исключением.
– Я не беру взяток, – заявил Бьярни Бьярнасон, самый старый из старейшин.
– Я даже и не думал предлагать Вам взятку! – воскликнул Йон. – Этот мешочек с деньгами – часть моей инициативы по распределению доходов среди муниципального руководства.
– Ты это так называешь? – высокомерно ухмыльнулся Бьярни. – И я так полагаю, это совпадение, что ты решил воплотить свою инициативу в жизнь как раз накануне голосования по твоему делу?
– Чистая случайность, – ответил Йон, невинно улыбаясь.
– Да уж, не сомневаюсь, – сказал Бьярни. Его лицо скривилось, словно он откусил кусок кислого фрукта.
Йон переложил мешочек из одной руки в другую.
– А его становится все тяжелей держать, – сказал Йон, тряся свободной рукой, как будто от боли. – Золото, знаете ли.
Взгляд Бьярни метнулся к мешочку с деньгами.
– Ты, должно быть, думаешь, что у меня совсем нет моральных принципов? – сказал он.
– Что Вы, сэр. Я думаю, вы самый высокоморальный человек в этом городе.
– Хорошо... тогда убирайся с моей частной собственности! – крикнул Бьярни. – И оставь это там, под кустом бузины, когда будешь уходить, – прошептал он.
– Да, сэр,– сказал Йон.
Совет проголосовал единогласно, и Йон сразу же начал собирать солнечный свет Эйильсстадира, и продавать его жителям города обратно. Это предприятие оказалось настолько сложным, что ему пришлось нанять помощника, который собирал бы плату и вел учет того, кто и где хотел сколько света, в то время как сам Йон проводил дни, собирая солнечный свет с неба и раздавая его тем, кто платил за него.
Поначалу цены были довольно низкими, и почти каждый мог позволить себе купить солнечный свет, хотя Йон выслушивал кучу жалоб от тех, кто победнее, что эти новые расходы, несмотря на субсидии, совсем опустошили их кошельки. Но когда пришла долгая сумрачная зима, богатые фермеры решили, что им очень хочется теплого солнечного света, и побольше. Они также обнаружили, что если они используют достаточно большое количество света, то снег совсем не остается лежать на земле, и они даже могут выходить наружу в легких рубашках и коротких штанах. Как будто зимы и вовсе не было! На радостях они принялись скупать так много света, что цены на него взлетели, и как-то внезапно в Эйильсстадире появились люди, которые не могли позволить себе никакого света вообще.
Город заметно изменился. Прежде не просто было сказать, у кого в Эйильсстадире есть деньги, а у кого нет. Скромные и удобные дома его жителей выглядели более или менее одинаково (за исключением дома Йона), и люди не наряжались в яркие броские одежды, даже если и имели такую возможность. Но теперь это разделение стало ясным как день, причем в буквальном смысле. Богатая часть города купалась в ярких солнечных лучах, в то время как бедная его часть была погружена в постоянную ночь. Погода на солнечной стороне была такой теплой, что казалось, зима и вовсе миновала Эйильсстадир, и фермеры с семьями большую часть дня веселились на улице, играя в разные летние игры, вроде метания черепов или кувырки через козла. А на темной стороне зимы же стало как будто вдвое больше, снег насыпал сугробы на крыши домов, и людям приходилось поддерживать огонь в очаге всю ночь напролет, иначе они могли насмерть замерзнуть во сне. Через несколько недель изголодавшиеся по солнцу бедняки начали страдать от обморожений и постоянной сонливости. Доведенных до отчаяния жителей темной части начали замечать возле дворов богачей, где они украдкой пытались понежиться в просочившихся на дорогу лучах солнца. Особо смелые шли дальше и прокрадывались на частные территории, чтобы потихоньку стянуть немного солнечного света. Старейшины объявили воровство солнца преступлением и назначили полицию расследовать все подобные дела. Из-за этого многие попали в тюрьму, их утаскивали кричащими, что солнце принадлежит всем. Бедняков с загаром забирали на допросы, и тех, кто не мог достаточно внятно объяснить свой оттенок кожи, постигала та же участь.
Бедняки не стали это молча терпеть. Они жаловались старейшинам. Они устраивали демонстрации перед зданием ратуши и перед тюрьмой. Но не в интересах фермеров было расставаться ни со своим комфортом, ни со своими беззимными зимами. Они были убеждены, что имеют полное право использовать столько солнечного света, сколько они могут себе позволить, и старейшины, которым свет продавался с огромной скидкой, встали на их сторону.