Это памятник собаке Павлова — выдающегося русского физиолога. Ученый был инициатором создания такого памятника в дань признания заслуг собак в развитии наук о человеке. Памятник сооружен в 1935 году в Ленинграде.
Памятник работы скульптора Безпалова изображает собаку, сидящую на высоком постаменте. По верхнему периметру постамента установлены восемь маскаронов в виде собачьих голов — фонтан.
Я не успеваю изучить этот памятник. Меня трясут за плечо. Океан информации быстро сжимается до размеров обычного аквариума, и я снова вижу комнату и Майю, трясущую меня за плечо.
— Ты в порядке?
Я смотрю на нее или сквозь нее и киваю.
— Ты белый как мел! Сядь!
Я присаживаюсь на стул, который она подвинула ко мне. Я не без усилий отрываю взгляд от ее груди и смотрю ей в глаза.
— Получилось. Прости меня. Оденься.
Она несколько секунд смотрит на меня, затем поворачивается, берет свитер с кровати и быстро натягивает на себя. Бюстгальтер запихивает под подушку. Надевает шортики.
— Ты можешь объяснить, что произошло?
Я киваю головой и путано начинаю объяснение.
— Я весь день ощущал, что в моей голове происходит формирование нового процесса. Программист, чтобы написать программу использует объекты того или иного языка программирования, а также другие, ранее написанные программы. А мы, чтобы установить новую дорожку между биологической и биоэлектронной памятью используем то, что удается вытащить из подсознания или сформировать с помощью эмоций. Но это очень сложный процесс, и не всегда удается сразу достичь требуемого. Повторяем еще раз, и еще, и еще. Каждый раз что-то меняем — авось получится. Мы это уже научились делать подсознательно. Но иногда не проходит — хоть лопни. Как в шкаф, который не лезет в узкую дверь. Кажется, еще чуть-чуть, и прошел бы! Или как компьютер, который не успевает решить поставленную задачу в отведенное время. Ему еще чуток добавить быстродействия — и успел бы. Так было у меня сегодня — весь день на грани — и не могу переступить. И тогда я решил прибегнуть к старому способу — сильный эмоциональный всплеск. Эустресс — мощный выброс положительных эмоций. Ты же представляешь, какой воздействие на мужчину оказывает вид раздевающейся женщины…
Я кисло улыбаюсь.
— А какое влияние на женщину оказывает просьба немедленно раздеться!
По голосу я понимаю, что она еще не пришла в себя, но интонаций обиды не замечаю. Более возмущение. Я рассказываю, что чувствовал и видел в глубине своей памяти. Майя садится к компьютеру и находит описание памятника собаке Павлова в Петербурге. Я рассказываю, что вытащил из океана информации, а она сверяет мой рассказ с заметкой, которую нашла через поисковик.
— Точно. Полное совпадение. Так ты теперь можешь черпать любую информацию из интернета напрямую?
Я кивнул. На лице у Майи перемешались обширная гамма эмоций — от восхищения до страха.
— Если бы вчера мне кто-нибудь сказал, что ко мне просто так зайдет мужчина и попросит раздеться, и я тут же разденусь — я бы сочла его … по крайне мере, сумасшедшим.
— Я не какой-то — это раз. А во-вторых, уже не раз говорили, что мы живем в мире, вывернутом наизнанку.
— Очень хорошо чувствую. Что ты будешь делать завтра?
— Завтра, когда приду в себя, пойду к аналитикам, чтобы они проанализировали, какие изменения произошли у меня в мозгу. Их нужно будет формализовать, чтобы они приняли форму загружаемого в память торента. Если все пройдет без проблем, то послезавтра ребята загрузят этот торрент в свою память.
— Вы так помогаете друг другу? — с восхищением спросила Майя.
— Ты только сейчас это поняла?
Майя задумалась.
— Они сразу сумеют воспользоваться этим модулем?
— Как получится. Может быть, сразу. Возможно, кому-то потребуются предпринять дополнительные усилия. Все мы разные.
Майя задумалась. Лицо ее стало напряженным.
— И они пойдут ко мне за эмоциональным допингом? Что б я еще раздевалась?
Я рассмеялся. Непредсказуемый логический зигзаг.
— Я пришел сюда только потому, что отношусь к тебе с глубочайшей симпатией.
Получилось, как объяснение в любви. Особенно, с учетом того, сколь сильно я выделил слово «глубочайшей».
Майя опустила голову. Не хотела, чтобы я видел улыбку, прорвавшуюся на ее лицо.
Затянувшуюся паузу прервал стук в дверь. Майя крикнула «входите» и в комнате появился Оскар.