Меридиана усмехнулась и встала.
— Всё было. Готова твоя ряса.
Она подошла к монаху и протянула ему рясу. Тронула за плечо и покачала головой:
— У тебя и рубаха порвана. Давай — заштопаю. И рану твою бальзамом смажу — кровь запеклась, но корку случайно содрать можешь. Саданул тебя хорошенько этот дурак.
Монаха бросило в жар. Снять рубаху — значит остаться голым перед женщиной. Язычница — христианка с такой насмешкой о святом Апостоле бы не говорила. Может, в самом деле ведьма, желающая его соблазнить, а все эти разговоры — длинные и умные — всего лишь способ заколдовать, чтобы потом погубить?
— Долго я стоять буду? — требовательно спросила Меридиана.
В голову монаха пришло спасительное решение.
— Не смотри на меня.
Она отвернулась, и он быстро стянул рубаху, надев рясу на голое тело. Меридиана взяла рубаху и вернулась к работе.
— Где ты латынь учила?
— В Риме.
— Ты была там?
— Глупыш, если я начну перечислять все места, где была — дня не хватит. И на многих языках могу с тобой говорить. И книг десятки прочитала, да таких, какие ты и не видывал!
У монаха голова пошла кругом. Меридиана — грамотная? В этой уютной пещерке живёт грамотная травница, знающая многие языки? Разве такое возможно?
Наверное, это фразу он проговорил вслух. Ибо она отложила шитьё и села на лавку рядом с ним. Даже прижалась к нему своими бёдрами. От запаха женского тела, вида пышной вздымающейся груди — она распустила шнуровку почти до конца — его охватило то чувство, с которым он столько времени боролся — страсть. В прошлые времена он неистово молился, вспоминал нравоучительные истории из жизни праведников, раскаяния грешников, поддавшихся соблазну. Но сейчас это не получалось. В памяти вместо этого всплыли передававшиеся среди монашеской братии слухи о том, что не только кардиналы, но и сам папа знается с женщинами. Вспомнились, как часто заставали с путанами декана монастыря святого Герольда, где он провёл четыре года. В наказание самого декана — невероятное для монастырей — запирали на неделю в подвальной комнате: хлеб, вода и молитвы. Наказание на декана действовало плохо, ибо через месяц-другой всё повторялось. А сколько раз он оставался не пойманным! Герберт дважды сидел в этом подвале — задавал вопросы, на которые декан ответить не мог. Бывал бы в этом подвале чаще, а то бы и в тюрьму за вольнодумство угодил — если бы не аббат, который благоволил способному ученику. Сейчас же этот способный ученик не мог вспомнить ни одной молитвы, которая бы защитила его от искушения.
Вдруг он поучаствовал её нежную руку на самом интимном месте. Он открыл глаза и увидел, что полы его рясы распахнуты, а Меридиана любуется тем, что не должна была видеть ни при каких обстоятельствах!
— Господь одарил тебя не только умом, — её голос заполнил всё окружающее пространство. Герберт хотел было оттолкнуть её, но вместо этого почему-то прижал к себе. А затем стал стаскивать с неё платье. К его удивлению, это получалось легко, хотя подобного опыта он не имел. Вспомнилось библейское: «… и познал Адам Еву». Именно познал, специально было использовано слово, имеющее общий корень со словом «знание». Он приобретёт это знание. Овладеет им сполна.
Часть 3
Полтора года назад я согласился участвовать в эксперименте. Речь о необычных переделках в организме.
Несколько лет назад — совместными усилиями ученых, занимавшихся электроникой и биогенетикой, удалось создать кристаллы памяти, вживляемые в мозг. Тех биотоков, какие вырабатывает человеческий организм, хватило для питания этих биоэлектронных кристаллов. Емкость этих кристаллов в разы превышает ёмкость мозга. Оставалось научиться пользоваться этими биоэлектронными кристаллами.
Опыты по имплантации микросхем в головной мозг начались ещё в прошлом веке. С помощью имплантатов пытались лечить эпилепсию, потерю слуха, корректировать иные формы патологии. Но у всех тех имплантатов было одно общее свойство — они были призваны исправлять, корректировать существующее. Ничего нового внести в работу мозга они не могли. Для этого требовались микросхемы, способные не только сохранять информацию, но и обрабатывать её, причём таким способом, который был понятен и допустим для мозга.
Я узнал о готовящимся эксперименте случайно. Кто-то из коллег рассказывал, что в лаборатории профессора Шварца будет предпринята попытка расширения памяти человека и улучшения его мыслительных способностей за счёт имплантации биоэлектронных кристаллов.
Мне доводилось быть на лекциях этого учёного: он поражал нестандартностью мышления, эрудицией и тем, как одевался. Идеальный смокинг с атласными отворотами и той же ткани атласными лампасами на брюках. Галстук-бабочка и торчащий из переднего кармашка шёлковый платок. Манжеты ослепительно белой рубашки c красной окантовкой на воротнике и рукавах застёгивали запонки из полудрагоценных камней в серебряной оправе. Казалось, он направлялся на королевский приём, и по дороге заскочил в университет или в лабораторию. При этом вёл себя естественно и непринуждённо, словно в его облачении не было ничего необычного.