Да, я сразу все правильно понял — в этом и состояла моя работа. Но при чем тут нож? Это Санни его оставил? Если Санни, то почему? А если не Санни, то кто? Я сделал глоток сока и вернулся к делу.
— Ладно. Только не надо на меня давить.
Он выпятил нижнюю губу.
— Ну да, иногда я слишком напираю, знаю. Извини.
— Да ничего.
— Судя по твоей книге, с родителями ты не особенно близок. Или это я опять слишком давлю?
— Нет, все нормально. Я… Да, правда, мы не особенно близки.
— А братья? Сестры?
Я покачал головой.
— Кому же ты тогда изливаешь душу? Друзьям?
— Для этого у меня есть писательство.
— Не понимаю я вас, писателей. К авторам комических диалогов я привык — они все чокнутые, но я их понимаю, потому что они тоже, в сущности, работают на публику, как и я. Но писатели… с чего бы человеку по собственной воле всю жизнь сидеть в комнате наедине с листком бумаги?
— Вы Генри Миллера когда-нибудь читали?
— Это который порнуху писал?
— Он однажды написал: «Ни один человек никогда бы не стал писать, если бы у него хватало мужества жить по тем принципам, в которые он верит».
— А ты во что веришь, Хоги?
— Да теперь уже почти ни во что.
— А знаешь, во что верю я? В людей. Мы все живем в общем мире. Мы все полны страхов. Я верю в людей. Я их люблю. Даже тебя люблю.
— Вы, случаем, не собираетесь меня обнять?
— Я бы не прочь, но сдается мне, тебе будет неприятно.
— Угадали.
— Да-а-а, с тобой придется повозиться, — ухмыльнулся Санни. — Еще как повозиться!
Пришла экономка Мария, невысокая коренастая женщина за пятьдесят, и принесла нам ланч — холодную курятину, салат, цельнозерновой хлеб и фрукты. Санни ел, наклонившись над тарелкой и закидывая в рот еду обеими руками.
— Слушай, Хоги, можно тебя попросить об одолжении? — сказал он. Изо рта у него при этом полетели крошки: — Это личное, и можешь отказаться, но… не хочешь потренироваться с нами с Виком? Вот увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше. И для книги это будет полезно, тебе не кажется? Если мы станем вместе потеть и пыхтеть… Ну в общем, я не знаю, писатель у нас ты…
Я еле слышно вздохнул. А, ладно, мне все равно не понравилось в зеркале, как я выгляжу.
— Ладно. Если хотите.
Санни засиял.
— Отлично. Ты не пожалеешь. А заодно, может, чуточку сократишь количество яда? Тебе понадобится много энергии. Хорошо, что ты не куришь. Я совсем это дело бросил. Было тяжело, знаешь ли. У меня же в выступлениях весь ритм на сигару был завязан.
— Яда?
— Понимаешь, парочка бокалов пива после работы — это приятно, я знаю. Или вино за ужином. Или даже рюмочка перед сном. Но держать бутылку в комнате — это как-то совсем уж грустно, тебе не кажется?
— Может, вы меня еще и постричься пошлете?
Он раздраженно то ли фыркнул, то ли всхрапнул — все его зрители прекрасно помнили этот звук.
— Я серьезно, Хоги. Тебе обязательно держать ее в комнате?
— Нет, мне необязательно держать ее…
— Отлично! Она будет в баре. Каждый раз, когда тебе понадобится. Ты меня очень порадовал, Хоги. Теперь все отлично. У нас получится прекрасная книжка, я в этом просто уверен. — Он откинулся на стуле и рыгнул. Тарелка у него была пуста — даже кости съел.
На стол упала тень — это подошел Вик. Он постучал по часам.
— Спасибо, Вик, — сказал Санни. — Ладно, Хоги, мне пора. Ребята из «Парамаунт ТВ» хотят обсудить со мной роль в пилотной серии новой комедии.
Я прокашлялся и подпихнул подушку в сторону Санни.
— А, да, — сказал он, будто совсем об этом забыл. — Хоги это нашел в своей комнате, Вик. Что думаешь?
Вик изучил подушку. Лицо его не выражало ничего.
— Есть идеи по поводу того, кто мог это сделать? — спросил я его.
Вроде бы они с Санни переглянулись. Но может, мне показалось. Я не привык пить сразу столько сока.
Вик покачал головой.
— Я без понятия, Хоги.
— А у меня есть идея, — сказал Санни, почесав подбородок.
— И кто это? — спросил я.
— Зубная фея[28], — выпалил он.
Вик засмеялся. Я нет.
— Расслабься, Хоги, — посоветовал мне Санни. — Наслаждайся солнцем. К ужину приедет Конни, ей не терпится с тобой познакомиться. Спать мы ложимся рано. Первая тренировка с семи до девяти. А потом возьмемся за книгу — идет?
— Жду не дождусь, — ответил я. — Погодите, как это — первая тренировка?
— Вы Стюарт?
Голос был женский, хрипловатый и знакомый. Я сидел в шезлонге у бассейна, скинув рубашку, и перечитывал сборник эссе Э. Б. Уайта[29] — я это раз в пару лет делаю, чтобы напомнить себе, что такое хороший язык. Я поднял голову. Она стояла передо мной, нервно позвякивая ключами от машины, а солнце светило у нее из-за спины.
28
В Америке дети традиционно прячут выпавшие молочные зубы под подушкой, а утром взамен зубов находят монетки. Считается, что зубы забирает зубная фея и оставляет за них плату.
29
Американский писатель Элвин Брукс Уайт — один из соавторов знаменитого стилистического справочника американского английского языка «Составляющие стиля».