Он ужасно устал. Но прежде чем лечь на свою походную кровать, он вышел наружу, чтобы взглянуть на то место, где уничтожил приборы и двигатель своего одноместного судна ― два дня назад, в свой первый день на Земле.
2
Звучал моцартовский квинтет для кларнета ля мажор. Перед заключительным аллегретто Фарнсуорт отрегулировал басы на каждом из предварительных усилителей и слегка прибавил громкость. Затем он тяжело опустился в кожаное кресло. Он любил слушать это аллегретто с сильными басовыми обертонами ― они придавали кларнету резонанс, в котором, по сути, и был заключён весь смысл этого отрывка. Сложив пухлые пальцы в замок, Фарнсуорт смотрел на зашторенное окно, выходившее на Пятую авеню, и следил за музыкальным построением.
Когда оно завершилось и запись остановилась, он взглянул в сторону дверного проёма, который вёл в приёмную, и увидел, что там, терпеливо ожидая его, стоит горничная. Фарнсуорт бросил взгляд на фарфоровые часы на каминной полке и нахмурился. Затем посмотрел на горничную и произнёс:
― Да?
― К вам мистер Ньютон, сэр.
― Ньютон? ― Фарнсуорт не знал ни одного состоятельного Ньютона. ― Что ему нужно?
― Он не сказал, сэр. ― Она приподняла бровь. ― Он странный, сэр. Но выглядит… солидно.
Фарнсуорт помолчал в раздумье, а затем сказал:
― Проводи его ко мне.
Горничная оказалась права: этот человек был очень странным. Высокий, худой, с белыми волосами и тонким, изящным телосложением. Кожа у него была гладкая, лицо мальчишеское, а глаза какие-то чудные ― на вид близорукие и сверхчувствительные, но со взглядом старого, мудрого и усталого человека. На нём был дорогой тёмно-серый костюм. Он подошёл к креслу и осторожно опустился в него ― так, будто нёс на себе огромную тяжесть. Затем взглянул на Фарнсуорта и улыбнулся.
― Вы ― Оливер Фарнсуорт?
― Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Ньютон?
― Стакан воды, пожалуйста.
Фарнсуорт мысленно пожал плечами и отдал распоряжение горничной. Когда она вышла, он посмотрел на гостя и наклонился вперёд характерным движением, означающим «перейдём к делу».
Ньютон же остался сидеть прямо, сложив длинные, тонкие руки на коленях.
― Насколько я понимаю, вы хорошо разбираетесь в патентах? ― начал он.
Фраза была построена слишком аккуратно, слишком правильно, а в речи обнаружился лёгкий акцент. Фарнсуорт не смог его распознать.
― Это так, ― ответил Фарнсуорт, и сухо добавил: ― У меня есть приёмные часы, мистер Ньютон.
Ньютон словно не расслышал этого замечания.
― Как мне известно, вы лучший специалист по патентам в Соединённых Штатах, ― продолжил он мягким тоном. ― И весьма высокооплачиваемый.
― Я знаю свое дело.
― Прекрасно, ― отозвался Ньютон. Он перегнулся через ручку кресла, и взял свой портфель.
― Так что же вам нужно? ― Фарнсуорт снова посмотрел на часы.
― Я хотел бы кое-что с вами спланировать.
Ньютон вынул из портфеля конверт.
― Не поздновато ли для этого?
Ньютон извлёк из конверта тонкую пачку банкнот, перетянутых резинкой. Затем поднял взгляд на Фарнсуорта и сердечно улыбнулся:
― Не могли бы вы подойти и взять это? Мне очень трудно ходить. Мои ноги…
Раздосадованный, Фарнсуорт рывком встал с кресла, подошёл к Ньютону, взял деньги и снова сел. Банкноты оказались тысячедолларовыми.
― Там десять штук, ― уточнил Ньютон.
― Я вижу, вы склонны к театральным эффектам. ― Фарнсуорт спрятал деньги в карман пиджака. ― Так за что это?
― За эту ночь, ― ответил Ньютон. ― Примерно за три часа вашего пристального внимания.
― Но почему, чёрт возьми, ночью?
Ньютон слегка пожал плечами.
― О, по нескольким причинам. И одна из них ― секретность.
― Вы могли бы рассчитывать на моё внимание и за меньшую сумму.
― Да, но я также хотел, чтобы вы осознали важность нашего разговора.
― Хорошо. ― Фарнсуорт откинулся на спинку кресла. ― Давайте поговорим.
Казалось, его гость расслабился, но почему-то продолжал сидеть прямо.
― Во-первых, ― сказал он, ― сколько вы зарабатываете за год, мистер Фарнсуорт?
― Я не на окладе.
― Ну, хорошо. Сколько вы заработали в прошлом году?
― Ладно. Вы заплатили за это… Около ста сорока тысяч.
― Понятно. Это если дела идут благополучно?
― Да.
― Но вы хотели бы больше?
Это уже становилось смешным ― словно сцена из дешёвого телешоу. Но этот человек платил ― лучше было с ним не спорить. Фарнсуорт достал сигарету из кожаного портсигара и ответил: