Некоторое время, после того как в машину были введены необходимые сведения, на ее панели вспыхивали разноцветные лампочки. Затем на большом табло загорелся красный крест.
— Готово? — спросил Генерал.
— Машина не согласна с предложенной дислокацией и требует перегруппировки, — ответил Профессор.
— Чего же она хочет?
— Сейчас посмотрим.
Профессор нажал зеленую кнопку на панели, и из машины поползла бумажная лента, испещренная нолями и единицами.
— Любопытно! — сказал Полковник, посредник «ягуаров».
Ассистент считывал знаки с ленты и делал какие-то пометки у себя в записной книжке.
— Она требует ликвидации фланговых резервов Восемь стрелковых подразделений должны занять позиции вдоль линии фронта.
— Начало не очень удачное, — сказал Генерал. — Что же, она хочет оставить «ягуаров» совсем без флангового прикрытия?
— Она настаивает, чтобы две группы танков прорыва были переброшены на фланги и заняли позиции позади стрелковых частей.
— Гениально! — сказал Полковник.
— Еще что? — спросил Генерал.
— Знамя дивизии должно быть расположено в центре, рядом с ракетно-атомной батареей, позади стрелковых подразделений.
— Здорово! — воскликнул Полковник. — И о знамени не забыла!
Генерал поморщился, но ничего не сказал.
— Справа и слева от них должны быть расположены две легкие батареи, — продолжал Ассистент. — Рядом с батареями она хочет разместить парашютно-десантные соединения.
— Надеюсь, все?
— Нет, она требует, чтобы убрали полевой госпиталь.
— Куда убрали?
— Чтобы он совсем не участвовал в маневрах.
Профессор схватился за сердце и застонал.
— Что с вами? — спросил Генерал.
— Сердечный приступ, — пробормотал Профессор, опускаясь на стул. — Прошу отложить маневры на завтра. Очень прошу вас!
* * *Уже показались огни города, когда Профессор вполне здоровым, но немного недовольным голосом спросил Ассистента:
— Вы опять вчера играли с ней в шахматы?
— Да, сэр, а что?
— А программу вы у нее сменили?
— Н-н-не помню, — смутился Ассистент.
— То-то! «Н-н-не помню»! Разве вы не заметили, что она расставляла подразделения, как фигуры на доске?!
Наступившее затем молчание первым прервал Ассистент:
— Жаль все-таки, что вы не дали ей попробовать. Вчера она зумительно работала. Я чуть не проиграл.
Человек, который видел антимир Рассказ-шутка
Его фамилия была Горст. Горст Изекииль Петрович. Он дважды повторил свое имя, тщательно скандируя его по слогам Вообще, это был очень скрупулезный человек, склонный к самоанализу. Я это почувствовал с самого начала, когда он впервые рассказал мне о своем даре. Он обнаружил его у себя года три назад.
— Очень трудно объяснить, как это получается, — сказал он, чертя прутиком какой-то узор на песке. — Представьте себе окружающий вас мир (кончик прутика прочертил большой круг), а это вы (появился крестик в центре). Все люди видят окружающее их пространство вот так (лучи от крестика к окружности), а я одновременно и внутри и снаружи (стрелки вне круга, устремленные к центру). Впрочем, вряд ли это все можно так просто себе представить.
— Действительно, трудно, — согласился я, — непонятно, как вы можете видеть все предметы одновременно спереди и сзади.
— Не совсем так. Скорее, снаружи и изнутри, но это вовсе не значит, что я вижу то, что у вас здесь, — он дотронулся прутиком до моей груди. — Снаружи и изнутри не отдельные предметы, а весь мир в целом. Я вижу мир в его противоположностях, — добавил он, помолчав. — Может быть, я недостаточно точно выразился. Скорее всего, правую и левую модели мира одновременно.
— Как же это все выглядит?
— Очень небольшой участок пространства, в котором вместе существуют наблюдаемые мною предметы и их зеркальные отображения. Иногда они накладываются друг на друга полностью, а иногда только частично, но вместе с тем они всегда разделены какой-то неизвестной нам материальной средой, в которую погружены, как в жидкость.
Это был наш первый разговор. После этого мы много раз встречались в том же маленьком скверике, затерянном среди нагромождения многоэтажных зданий, и беседовали о его удивительной способности видеть мир. У меня создалось такое впечатление, что все это происходило у него в состоянии, близком к трансу. Он несколько раз мне говорил, что его дар связан со способностью сосредоточиваться, отвлекаясь от окружающей обстановки. Для этого он подолгу фиксировал взгляд на каком-то блестящем предмете, о котором он рассказывал очень неохотно, приписывая ему, по-видимому, некую особую силу талисмана.