Тут он на секунду остановился и потом продолжил:
— Вы понимаете, что я имею в виду? Если я смогу смотреть сквозь стены и видеть, что делают люди за закрытыми дверями, я смогу писать репортажи, недоступные другим репортёрам. Я даже могу видеть, о чём люди говорят за закрытыми дверями — последние несколько недель, в ожидании эксперимента, я практиковался в чтении по губам…
Лицо молодого человека сияло, в его глазах горел энтузиазм. Доктор Гомер внимательно посмотрел на него.
— Так вот оно что — вы хотите, чтобы мой процесс сделал вас репортёром, который всё видит?
— Да, это то, чего я хочу — увидеть всё! — заявил Уинн. — Ведь через несколько недель эта моя способность принесёт мне работу лучше и зарплату больше, чем у любого другого репортёра в стране!
— Вы хотите, чтобы я изменил ваше зрение, потому что это принесёт вам большой доход? — спросил учёный. — Вы, должно быть, очень сильно хотите получить повышенную зарплату.
Дэвид Уинн улыбнулся.
— Да, и причина самая обычная — девушка, Марта Рэй, мы очень сильно любим друг друга, но если поженимся, то моей зарплаты не хватит на содержание семьи. А с той зарплатой, которую я буду получать, когда начну видеть сквозь двери и стены…
— И вы готовы подвергнуться такому изменению зрения только из-за этого? — прокомментировал доктор Гомер. — Вы понимаете, что после того, как ваши глаза были изменены, процесс уже нельзя будет запустить обратно?
— Почему кто-то должен хотеть его отменить? — возразил Уинн. — Если бы я только мог получить эту способность… Я буду очень счастлив этим воспользоваться.
Доктор Гомер некоторое время молча размышлял. Его брови нахмурились. Он выглянул в окно на шумное утреннее движение на улице. От окна его взгляд упал на длинный белый стол, над торцом которого был подвешен вертикальный механизм из латуни, стали и кварца.
Учёный подошёл к прибору, пощупал его соединения. Дэвид Уинн пристально наблюдал за ним. Доктор Гомер внезапно обернулся.
— Я согласен испытать этот процесс на вас, Уинн, — сказал он. — Но есть условия.
Он поднял напряжённый палец.
— Во-первых, если процесс с вашими глазами действительно увенчается успехом, вы не должны абсолютно никому рассказывать об этом.
— Я согласен с этим, — быстро сказал Уинн.
— Во-вторых, вы пообещаете никогда не использовать эту силу в преступных или мстительных целях.
— Я обещаю, — сказал ему Дэвид Уинн. — А теперь? Вы приступите немедленно?
— Э-э… — задумчиво произнёс учёный.
Казалось, его раздирали сомнения.
— Я не знаю, возможно, я поступаю неправильно, но я должен посмотреть, как реагирует человеческая сетчатка.
Он помолчал и произнёс:
— Да, я сделаю это немедленно. Процесс займёт меньше двух часов — конечно, во время него вы будете под наркозом.
Под его руководством Дэвид Уинн снял пальто и жилет, забрался на белый стол и вытянулся.
Доктор Гомер наклонил над ним подвешенный инструмент, тщательно отрегулировал его трубки до тех пор, пока двойные кварцевые линзы не оказались прямо над глазами распростёртого молодого человека. Затем он разложил на столе поменьше стеклянные колбы с розовыми и зелёными растворами, инструменты и капельницы. Он поднёс трубку аппарата с анестезирующим газом к лицу Уинна, затем взял в руку резиновую насадку для носа.
— Вы готовы? — спросил он.
— Готов, — улыбнулся Дэвид Уинн. — Если всё пойдёт хорошо, я увижу вас — и многое другое — через два часа.
Доктор Гомер кивнул.
— Если всё пойдёт хорошо, — повторил он. — Вот так.
Газовый аппарат зашипел…
Дэвид Уинн открыл глаза и поднял взгляд от стола, на котором лежал. Он увидел встревоженное лицо доктора Гомера, склонившегося над ним. В свете показался слабый фиолетовый оттенок, но Дэвид Уинн не заметил никаких других изменений. Может быть операция прошла неудачно?
Затем, когда он поднял взгляд мимо лица доктора Хомера, у него перехватило дыхание. Он смотрел сквозь потолок лаборатории, как будто никакого потолка там не было! Он смотрел вверх и увидел нижнюю часть стола, несколько стульев и двух учёных в белых халатах, возившихся с лампами и пробирками, и всё это, казалось, чудесным образом висело в воздухе в дюжине футов над ним.