"Я живу", - подумал он, усмехнулся и открыл глаза. Сказочный мир восстал перед ним. Бесконечная анфилада огромных светлых залов тянулась в обе стороны от того места, где он находился. Стены и потолок залов были прозрачные, за ними простирались зеленые волны холмистых равнин, пересеченные сетью разноцветных прямых линий, вдали сверкали стеклом и металлом удивительные и прекрасные сооружения, не похожие ни на что, виденное им раньше. И над этим миром покоя, гармонии и красоты светило в голубом небе солнце и медленно плыли белые чистые облака.
Он взглянул на себя. Совершенно обнаженный, он полулежал на наклонном прозрачном ложе. Осторожно коснувшись ложа ладонью, он ощутил его удивительную эластичность и исходящее от него тепло. Тогда он приподнял голову и оглядел свое тело. Нагота почему-то не смущала его, обеспокоили только странные рубцы на животе. Раньше их не было. Видимо, ему сделана какая-то операция?.. Ложе, на котором он полулежал, было прикрыто прозрачным колпаком без отверстий. Он ощутил его упругую гибкость, когда поднялся и встал на ноги. Ноги вначале чуть дрожали, но живительный воздух с каждым вдохом возвращал силы. Странно только, что он совсем не испытывал голода... За прозрачным колпаком, замкнувшим его, как кокон, виднелись ряды других колпаков разных размеров и форм, а под ними покоились, а может быть, спали, подобно ему, удивительные существа, не то растения, не то животные. Знакомых форм он не видел. Вот только, может быть, одна подальше. Она напоминала египетскую мумию в пеленах. И тут он сообразил: это музей, музей будущего, одним из экспонатов которого он почему-то оказался. Но даже это открытие его не испугало. Наверно, так и должно было случиться... Ведь он заснул в старом египетском саркофаге музейного запасника...
Сколько же времени протекло с тех пор? Чтобы узнать это, надо выбраться из прозрачного кокона. Он огляделся и слегка коснулся эластичной поверхности кокона ладонью, пробуя, нельзя ли приподнять его. Прозрачный материал немного уступил нажиму руки, но больше ничего не изменилось.
"Как же приподнять его? - мелькнула мысль. - Мне надо выйти наружу".
И, словно повинуясь его желанию, прозрачный колпак легко поднялся вверх. Теперь он был свободен.
Но едва он успел сделать первые несколько шагов в этом прекрасном саду-музее, как он услышал чей-то голос. Нет, даже не услышал. Голос звучал где-то внутри него, был чист, нежен и звонок, как маленький колокольчик.
- Ты восстал ото сна, Тим. Приветствуем тебя! Мы знали, что рано или поздно это должно случиться.
- Кто вы, почему я вас не вижу? - он не успел это сказать, только подумал и тотчас услышал ответ:
- Мы люди. Сейчас ты увидишь нас.
И действительно, они тотчас появились вокруг, словно возникли из окружающего воздуха. Их было четверо в легких развевающихся одеждах, которые в ярком свете дня переливались всеми цветами радуги. Их прекрасные лица, обнаженные плечи и руки казались смуглыми, но он сразу понял, что это загар, подаренный солнцем. И еще он понял, что двое из них женщины, а двое мужчины. У женщин волосы были чуть длиннее, губы ярче, а глаза блестели сильнее. Все они смотрели на него спокойно, дружески и улыбались. А он стоял перед ними, совершенно обнаженный, и это его нисколько не смущало.
- Пойдем, - сказала одна из женщин, глядя на него с ласковой улыбкой. То есть он понял, что она это сказала, хотя губы ее не дрогнули.
- Куда?
- В наш мир. Теперь ты человек нашего мира, хотя и родился много тысячелетий назад.
- Тысячелетий? - он удивился, но не очень сильно.
- Конечно. Сейчас три тысячи восемьсот шестьдесят шестой год коммунистической эры Земли, а тебя усыпили в эпоху среднего царства в Египте.
Он хотел возразить, но решил, что сейчас это не самое главное.
- А что здесь? - спросил он, сделав широкий жест рукой.
- Это Паноптикум Вселенной, - сказал один из мужчин. Величайшее собрание редкостей из всех миров, которых когда-либо достигали земляне.
- И я находился здесь давно?
- Очень. На тебя смотрели глаза многих поколений еще до того, как мы стали хранителями этого собрания, Тим.
- Откуда вы знаете, что меня так зовут?
- Все люди Земли знают твое имя, Тим, - сказала одна из женщин, восторженно глядя на него. - Ты задал немало загадок ученым разных поколений. Когда при археологических раскопках нашли твой саркофаг, эта находка заставила изменить многие датировки в истории древнего мира. А инвентарь твоего захоронения и столетия спустя продолжал вызывать споры. По-иному стала выглядеть и сама история. Люди поняли, что древнейшие народы бассейна Нила владели величайшими тайнами, утерянными потом в веках. И самой удивительной была тайна времени... Ты покоился в своем саркофаге вне времени. Это была победа над тем, что всегда казалось людям непреодолимым.
- Значит, управлять временем вы так и не научились? - горестно воскликнул он. А может, не воскликнул, только подумал. - Даже в вашем три тысячи восемьсот шестьдесят шестом году коммунистической эры...
Они возразили все хором. То есть и теперь губы их не шевельнулись, только глаза заблестели ярче, но он понял, что они говорят:
- Нет, нет, Тим! Люди вернули тайну древней мудрости; вернули благодаря тебе.
- Благодаря мне?
- Конечно. Лет восемьсот назад твоим изучением занялся один из величайших гениев Земли - Борк, создатель современного языка - языка мыслей. После долгих экспериментов ему удалось проникнуть в тайники твоей памяти, расшифровать хранящуюся там информацию. Вот тогда ученые и поняли, что ты не только один - из выдающихся деятелей древнего мира - непобедимый воитель, борец за справедливость и торжество правды, но и последний представитель многовековой династии жрецов, которая с незапамятных времен хранила секрет управления временем.
Несмотря на величайшие почести, которые, без сомнения, воздавали тебе твои современники, ты решился передать эстафету знания далеким потомкам. Ты дал заживо похоронить себя и, таким образом, начал самое необыкновенное путешествие, которое когда-либо совершал человек, рожденный на Земле. Ну а понять остальное было уже проще. Благодаря открытию Борка, а также благодаря одной очень древней работе, написанной медиком по имени Игорь около трех с половиной тысяч лет назад - к сожалению, работа эта в подлиннике не сохранилась - удалось проследить твое перемещение во времени. В пути ты, видимо, совершал остановки, тебя не один раз перезахоронили, отсюда смешанный материал твоего последнего погребения...