Выбрать главу

Да, спасибо, сигару я выкурю, но пить не пью. Ну, ладно, давай, только послабее. Вот так, отлично. В конце концов, как я часто толкую моему сыну Робби, если в нашей стране сухой закон, нам не надо пить ничего или самую малость. Вот теперь в самый раз. Дернем! Уж раз ты налил, не пропадать же добру? Содовой чуть-чуть. Отлично! Эх, сила!

Значит, постараюсь покороче. Мы выехали в Дакоту - только я и Мэми,- дети были заняты учебой.

Не помню, говорил я или нет, но Делмерина решила, что у нее больше талант к живописи, чем к музыке, хотя я редко слышал, чтоб у молоденькой девушки был такой приятный голос, но очень понимающие люди сказали ей, что в живописи она пойдет еще дальше, чем в пении, и она поступила в Художественный институт, а Робби пришлось подзаняться этим летом по нескольким предметам.

Да чего об этом распространяться, суть в том, что мы с Мэми поехали одни.

Надеюсь, Мэми извинит меня - она знает, как я люблю ее поддразнивать,- но я хочу рассказать вам, мы уже собирались выехать, как ей пришло в голову: а хорошо бы захватить с нами ее старую тетю Сару, которая живет неподалеку, в Роздейле.

«Давай захватим тетю Сару и доставим ей удовольствие», - говорит она.

«Кого захватим? Доставим что?» - спрашиваю.

«Ну, возьмем с собой тетю Сару. Она еще нигде не была».

«Отлично!-говорю.- Блестящая мысль. Кроме нее, давай еще прихватим сиротский приют св. Агаты, Армию Спасения и выздоравливающих из Зенитской городской больницы. То-то лихо проведем время».

Раз Мэми здесь, я не могу передать вам все любезности, какими мы обменялись, но, во всяком случае, тетю Сару мы отставили - знаете, эта старушка говорит с присвистом, и ее поцеловали только раз в жизни, это когда Брайхэм Янг останавливался здесь девяносто два года назад; но, ей-богу, должен признаться, Мэми все же отыгралась.

Я уж подумывал, а не захватить ли Джеки, нашего пса, - кстати, он бы нам здорово пригодился, - но из-за тети Сары пришлось пожертвовать Джеки, и в конце концов мы отправились вдвоем с миссис Шмальц.

Конечно, прежде всего ты спросишь, какое нужно снаряжение для такого путешествия. Я не выдаю себя за Амундсена, и если я и открыл когда-нибудь Южный полюс, газеты забыли сообщить мне об этом. Могу только поделиться своим скромным опытом. Так вот, насчет одежды -

Некоторые думают, в такую долгую и, можно сказать, рискованную поездку достаточно надеть какой-нибудь старый костюм. Другие считают, тут всего уместнее вельветовые брюки и куртка. Они могут спорить часами - сам слышал. Но что до меня, я всегда возьму брюки и пиджак цвета хаки. Их можно извозить как угодно, а все равно ничего не видно: не отличишь от новых.

И Мэми так считает. Для поездки она себе сшила - тоже хаки - прелестный жакет и брюки, и если иногда начинает волноваться и выпытывает у меня, не делают ли они ее чуть-чуть широковатой в бедрах, я ей отвечаю: «Какого черта!» - извините, миссис Бэббит. - «Вздор!- говорю я. - Если тебе в них удобно и ты можешь проползти через колючую проволоку, кому какое дело, если даже и подумают, что ты в них немного толстовата!»

А ты, Мэми, не смотри на меня, будто я говорю что-то неприличное. Ведь мы, можно сказать, в своей семье.И вот еще что, по-моему, очень важно. Кроме обычных ботинок, в которых садишься за руль - а это должна быть добротная, крепкая пара: ведь кто знает, а вдруг тебе захочется залезть в чужой сад и сорвать несколько яблок, или подняться на холм, чтобы полюбоваться видом, или еще что, - так вот, кроме этих ботинок, надо захватить еще пару обуви полегче и, само собой, поизящнее; когда останавливаешься в провинциальном отеле, надо показать, что оделся ты, как подобает туристу, но дома одеваешься не хуже кого другого, а может, и получше.

Лично мне повезло. У меня были старые лакированные туфли, я их почистил, и теперь их не отличишь от новых.

Смешно: никогда мне не забыть, как я покупал эти туфли.

Дело было так.

Я приехал в Чикаго, понимаешь, за новой партией оборудования. Брожу это я по улочкам бедного квартала и натыкаюсь на дешевую обувную лавку, там я и присмотрел эти туфли - они мне здорово понравились. И хозяин лавки, понимаешь, какой-то Абрам, - выходит он ко мне и говорит, конечно, совершенно неграмотно: «Эй, мистер, я вам эти туфли отдам дешево»,- знаешь, как все они говорят.

Ну, я только посмотрел на него с ухмылочкой, и он, конечно, понял, что я не из этих невежд, с кем он привык иметь дело, и спрашиваю: «Ах, вот что, друг мой, значит, отдадите дешево?»

«Ясное дело, - отвечает, - отдам почти даром». «Ладно, - говорю, - дружище, все это очень мило с вашей стороны, но с чего вы взяли, - тут я не мог удержаться от смеха, - с чего это вы взяли, что мне вообще нужна такая обувь?»

«Я подумал, вы джентльмен и часто надеваете вечерний костюм, - говорит, - а это к нему лакированные туфли. Они попали ко мне на аукционе из настоящего бонтонного магазина в Чикаго, от самих Вэфлхейма и Спура, и для моих покупателей они слишком шикарны».

Ну, я оглядел их из простого любопытства и думаю: я не я, если он не сказал правду. Ведь эти туфли, сразу видно, стоили не меньше пятнадцати монет. Ну, на худой конец, двенадцать пятьдесят. Тут я, конечно, разволновался. Я понял тогда, как этот доктор - забыл фамилию, ну, тот, кто пишет в «Сатердей ивнинг пост»,- как он себя чувствует, когда находит первое издание Гарольда Белла Райта всего за доллар с четвертью, а потом, пожалуй, сможет продать его тысячи за две.

Я постарался не выдать своего волнения и говорю ему: «Ладно, братец, они мне как будто по ноге, дам за них два кругляша».

Ну, просто смех было смотреть, как он взвился. Руками замахал да так разорался! Им, мол, цена пять пятьдесят. Знаешь, как ведут себя эти чертовы иностранцы! И слушай, если б ты изучал философию, ты бы понял, что их поведение выдает то, можно сказать, их душевное свойство, которое объясняет, почему им так далеко до северян с их решительным и быстрым умом. Машет он руками -

Ну, сам знаешь.

Кажется, я немного отклонился в сторону. Факт тот, что я его надул и получил туфли за три пятьдесят, и они мне были как раз впору. Пять лет я их надевал на самые шикарные приемы и вечеринки в Зените, и когда мы отправились путешествовать по Западу, они уже разносились, и ноги в них вечером могли отдохнуть. И ты не забудь взять что-нибудь такое: стильное, но чтоб не жало.

Теперь, Джордж, что касается автооборудования. Надо взять домкрат или еще что-нибудь, чтобы выбираться из грязи, если завязнешь. Вообще-то в Соединенных Штатах, куда ни поедешь, всюду отличные асфальтированные дороги. Но иногда - сам знаешь, как бывает. Там и сям на отличном шоссе выбоины и можно увязнуть в грязи.

Конечно, тебе понадобятся цепи и запасные шины. И особенно советую захватить спиртовку с сухим спиртом. В дороге немного надоедают рестораны, где только и можно получить крошечную отбивную или кусочек тушеного мяса; хочется иногда настоящей еды, и если тебя тоже на нее потянет, только и остается - самому ее приготовить.

Почти во всех городках ты попадаешь в закусочную - по ярко освещенной вывеске «Всевозможные блюда» думаешь - это действительно современное местечко, но заходишь и видишь: здесь хозяйствуют какой-нибудь фермер на покое, его дочь и старуха жена.

Главное занятие папаши - ковырять во рту зубочисткой, опершись о кассу. Он слишком поглощен мыслями

о том, до чего же он цивилизованный, чтобы делать что-нибудь еще, а не только выбивать чеки - это при шести посетителях в час! А может, он наслаждается сокровищами искусства на стенах: тут веселенькая картинка с двумя грушами и омаром и плакаты вроде: «За пальто и шляпой смотри сам», «Кредит портит отношения» и «Яичница с ветчиной по-домашнему, 20 центов», - по-домашнему значит, что в яичницу кладут гренки, затвердевшие, как подошва, и прочие остатки.