Лицо Крэгса было сурово, густые брови сошлись, крупные морщины пересекли лоб. Нервным движением он вытер выступившие капельки пота.
— Из всего, что я видел за свою жизнь, — медленно произнес он, — это самое невероятное, самое невероятное… Вы можете что-нибудь нам объяснить, сэр? — Он неожиданно ухватил Василия Ивановича за плечо.
— Ничего я не знаю! — сердито ответил Василий Иванович, высвобождая плечо. — Три дня назад все здесь было обыкновенно, а теперь пожалуйста… воробьи!
Крэгс мельком взглянул на Василия Ивановича и, не расспрашивая его больше, отнес в машину стебель овса, гриб и мертвого воробья. Вернувшись, он задумчиво сказал:
— Все это как-то связано с академиком Андрюхиным… Тем более я должен как можно скорее видеть официальное лицо из Советского Союза. Грустно только, что все это бесполезно, сэр, абсолютно бесполезно. Земля доживает последние дни…
Он снова сделал мрачную физиономию и принялся глубокомысленно покачивать головой.
Поскольку ни король, ни его странный премьер-министр, видимо, не могли объяснить тайну неведомо откуда появившихся берез, грибов и ромашек, Василий Иванович отложил выяснение этого вопроса до возвращения своего начальства, а пока обратился к насущным делам.
— Вы говорите, сэр, — спросил он Крэгса, — что желали побывать в советском торговом агентстве и видеть его главу? В таком случае, приезжайте через час. Вон там, наискосок через шоссе, домик с нашим флагом. А мне разрешите вернуться в канцелярию к своим обязанностям.
Крэгс и Хеджес молча уселись в машину.
— Кто такой этот Эндрюхи, о котором вы упоминали? — хмуро спросил Хеджес.
— Профессор Андрюхин, — сказал Крэгс, с подчеркнутым уважением снимая шляпу, — приглашает меня участвовать в каком-то невиданном эксперименте… Имя Андрюхина известно всем, кто интересуется наукой. Говорят, он использовал кибернетику для решения проблемы долголетия, чуть ли не бессмертия. Понятия не имею, как он это сделал.
— Долголетия? — Хеджес поднял голову. — А на кой дьявол это долголетие, если всем нам, и вашему Эндрюхи тоже, осталось жить год-два… ну, может быть, три? Он не ученый. Он идиот.
— Архимед решал уравнение, когда меч римского солдата уже касался его шеи… Андрюхин настоящий, большой ученый; все отведенные ему в жизни секунды он будет думать о науке. Хотя, конечно, вы правы, все это совершено бесполезно…
— Бесполезно? А мне кажется, вы на что-то надеетесь… — Подозрение и растерянность мелькнули в глазах Хеджеса. — Берегитесь! Я не позволю себя обмануть… Вы знаете, что даже я, человек, которому на все наплевать, и то увлекся вашей затеей. Слушайте, Крэгс, сейчас я признаюсь в том, что хотел бы намертво скрыть. Вам никогда не приходило в голову, что мы, быть может, вообще сумеем от всего отсидеться в Биссе? Совершенно исключительное географическое положение! Мы равно удалены, причем на максимально возможное расстояние, и от Америки и от Европы. Земля — маленькая планетка, но мы выжали максимум в пределах возможного. Радиация от проведенных испытаний обрушивается на Северное полушарие, мы пока в стороне. Быть может, именно нам суждено уцелеть? Ведь должны же где-то сохраниться люди, так сказать, на развод?
— Маловероятно и вовсе не обязательно, — отрезал Крэгс.
— Черт бы вас взял! — пробормотал Хеджес после продолжительного молчания, во время которого Крэгс медленно лавировал среди стада мелких местных коров, пересекавших шоссе. — Тогда дайте хоть спокойно дожить на Биссе оставшиеся нам крохи жизни. Вы делаете черепах. Я участвую в этом своими капиталами. Отлично, я тоже хочу быть черепахой, черт возьми! И я хочу уползти в мой панцирь. Вооружения, секретные лаборатории, радиация, газетные истерики, красная опасность, желтая опасность — да пропади все это пропадом! Я сам финансировал газеты, раздувающие эти опасности, а теперь сам же прихожу в ужас… Я ведь тоже читатель…
— Хеджес, — весьма серьезно сказал Крэгс, — я никогда не понимал, что именно вас привело ко мне. Неужели надежда спастись? Это совершенно бесполезно.
— Вы просто маньяк! — вскипел Хеджес, окончательно забывая, что он говорит, как-никак, с королем и правилами этикета предусмотрено несколько иное обращение к королям. — «Бесполезно»!.. Вы что, не знаете других слов?
— Это слово символизирует мои убеждения… — мрачно изрек Крэгс.
Хеджес в полном изнеможении повалился на кожаные подушки.
Они проезжали через центральную часть города.