Секундантом барона оказался худой, пестро одетый придворный. Гэнну поначалу также предложили придворного, но землянин выбрал Данну.
- Девицы никогда не были секундантами!
- Это против правил! - раздались негодующие голоса.
- Это мое условие, и я его не поменяю, - ответил землянин. Наконец, крикуны утихомирились, ему уступили.
Был дан сигнал к началу поединка. Противники встали каждый у своей черты, подняли арбалеты и одновременно выстрелили. Болт землянина пробил насквозь треуголку, сбив ее на землю, и глубоко войдя в доску забора.
Болт барона ничего не пробил, потому что Гэнн, с трудом удержавшись на ногах, схватил его в полете. Толпа, поначалу не понявшая что произошло, молчала. Увидев в руке землянина болт, разразилась восторженными воплями. Впрочем, кричали не все. Люди жаждали зрелищ и крови, а в результате не получили ничего. К землянину приблизился секундант барона.
- Как это у Вас вышло, господин...э...
- Гэнн, можете звать меня просто Гэнн.
Данна обостренной женской интуицией вновь почувствовала то, что с первого момента не давало ей покоя. В этом человеке была скрыта тайна. Никто в мире не мог остановить двумя пальцами разящий меч файтера. Она приняла тогда этот случай за удивительное везение. Болт из арбалета также никто не способен был схватить. Даже она, даже Аарах Жом, Великий магистр Ордена. Теперь она была уверена, что такое не под силу вообще никому. Кто же ее случайный попутчик? Мог ли он быть трусом, если без колебаний принял смертельный вызов? Она с любопытством ждала продолжения.
- Я требую удовлетворения! - сердито воскликнул барон, поднимая с земли пробитую болтом шляпу.
- Это Ваше право, господин, - сказал секундант.
- Я желаю биться на мечах!
- Вы сами предоставили мне право выбора оружия, - возразил Гэнн.
- Так выбирайте! - раздраженно крикнул барон. - Вы боитесь биться на мечах, или в Вашей деревне сражаются только на палках?
- Мне не нужны ни палки, ни мечи. Я могу убить Вас голыми руками, - ответил землянин. - Вы непременно желаете умереть?
- Голыми руками? - растерялся барон Тэгг. Кроме фехтования иные виды спорта не были распространены среди придворных. Тем не менее, отец в свое время нанял ему тренера, бывшего борца из Уэррии, который гонял и физически укреплял отпрыска в течение нескольких лет.
- Я покажу Вам, что значит, меня оскорблять, - барон скинул куртку, оставшись в пестрых штанах. Пробитую треуголку он швырнул на землю. У Тэгга была фигура атлета. Широкий торс и плечи, могучие мускулы. Такой способен порвать противника в клочья. Данна исподволь поглядела на землянина. Того, казалось, мускулатура противника не впечатлила. Он снял мимикрирующий комбинезон. По толпе прокатился приглушенный вздох.
"Великий Творец, человек ли это, или сошедший с пьедестала Геракл?" - подумала Данна. Тело землянина было совершенно. Узкая талия, ни лишней капли жира, узлы мышц, тугие и рельефные. Плечи шире, чем у противника, мышцы явно крепче. Гэнн напоминал каменную статую Геркулеса, которая украшала центральную площадь приморского города Саян. Никто не помнил, кем был этот герой, знали только, сильным и непобедимым. Данна не раз видела эту чудесную статую, когда ей случалось бывать там по делам Ордена. Лишь теперь она обратила внимание, что Гэнн даже лицом походил на каменную статую. Генетическая перестройка организма совместно с всеобщим развитием спорта давно сделала землян сильной и здоровой расой. Но даже среди экипажа "Саламандры" Гэнн Талал выделялся необычно крепкой мускулатурой.
Иногда ему казалось, что Лизия любит его всего лишь из-за красивого тела. Когда она восхищалась его талантами писателя и художника, ему приходили в голову другие слова: "Ах, какие у тебя мышцы, Гэнн! Обними меня крепче, Гэнн!". Никогда она не произносила этих слов, но они ему постоянно слышались в подтексте.
Что было делать с этим барончиком? А тот уже приблизился с самым решительным и хмурым видом, какой можно было вообразить. Гэнн замечал в толпе любопытные горящие взгляды. Ждали "хлеба и зрелищ", как в древнем Риме. Не будет смертоубийства, обойдетесь! Барон Тэгг надеялся на свою силу. Увы, сила, с которой он столкнулся, намного превосходила его собственную.
Как ни дергался барон, как ни старался, под разочарованные возгласы окружающих вскоре оказался под своим противником, крепко прижатый к земле, с вывернутой за спину рукой.
- Сдаешься? - услышал он.