- Я готов удовлетворить десяток губернаторских жен, - сказал Гэнн, - но мне обязательно нужно, как можно скорее, попасть на материк.
- Ты хочешь уйти? - глаза партнерши широко распахнулись, в них мелькнула обида.
- Радость моя, - как можно более ласково обратился к ней Гэнн, - этот мир в огромной опасности.
- Ах, да, Человек Луны, спаситель, - с нескрываемой ехидцей произнесла Тэя, - но у тебя не получится покинуть остров.
- Почему?
- Совет капитанов распорядился отозвать с торговых путей бригаду Марейна. Десять кораблей с камнеметами и огненными зарядами стоят в бухте и охраняют нас денно и нощно. Суда, приходящие, и отплывающие, тщательно досматриваются. Ходят слухи о грядущем сражении с флотом Уэррии. Каким образом ты собираешься добраться до материка?
Девушка с усмешкой посмотрела на него. А он договорился с ребятами насчет побега и захвата одного из кораблей в порту! Хотя рябой высказывал опасения, мол, для управления кораблем их слишком мало. Гэнн собирался заставить команду, или ее часть плыть на материк. Несогласных он был готов спровадить за борт, а тут такой облом!
- Вижу, ты расстроен, оставь бредни о Луне и гибели мира, лучше подумай над моим предложением. Через три дня мы будем ждать тебя здесь вместе с подругой. Надеюсь, ты нас не разочаруешь!
Он шагал к рабской казарме по пустым улицам. Цепь, соединяющая ноги, была крепко обернута прочной холстиной. Об этом позаботилась красавица Тэя, которая не желала, чтобы звяканье звеньев цепи привлекло ночную стражу. Таковую, впрочем, Гэнн ни разу не встретил. Хотя днем стражники иногда появлялась на улицах города.
А ведь их бригаду вполне могли перекинуть на другой объект! Готовое северное крыло дворца уже подводили под крышу. Если он попадет в центральные районы острова, бежать оттуда будет труднее. За невеселыми думами он не сразу обратил внимание на исчезновение сопровождавшей его старухи. Из-за угла дома навстречу выступили двое мужчин. Один высокий и жилистый, другой пониже, полный, оба одеты в удобные матросские кожаные куртки и штаны.
- Вот и наш раб, - довольно произнес высокий, извлекая из ножен меч. Второй повторил его жест.
- Не будь я капитаном "Ока урагана", если позволю презренному рабу перейти мне дорогу!
Гэнн остановился. Кто-то должен остаться здесь, либо он, либо эти двое. К счастью, цепь на ногах была довольно длинной и не стесняла движений. С короткой цепью не только работать, но и убивать было бы неудобно.
- Не стыдно, господа? - спросил Гэнн. - Где ваше достоинство, вдвоем нападать на одного, да еще безоружного?
- О чем пищит эта крыса? - обратился капитан Бор Ниск к напарнику. Тот пожал плечами. - Наглый раб посмел рассуждать о достоинстве и чести.
- Ты всего лишь вещь, раб. - Сказал капитан, надвигаясь на землянина. - Твое дело, молча умереть, потому что так пожелали господа!
- Я вас не знаю! Кто вы такие?
- Ты осмелился забраться в постель к госпоже Тэе! - подал голос финансист. Он перешел дорогу, этим ревнивцам, подумать только! Главное, не оставлять улик.
Приятелей-любовников погубила самоуверенность и кажущееся смирение раба. Что он мог им сделать без оружия, со скованными ногами?
Первым умер финансист. Капитан даже не увидел, куда делся раб. Только что тот стоял перед ними, а в следующий момент исчез. Раздался сдавленный хрип и очень неприятный хруст. До капитана дошло, что бедному Аннаху Тулку свернули голову. Он взмахнул мечом, однако сильный удар в грудь опрокинул его на землю. Меч отлетел в сторону. Бор Ниск схватился за рукоять кинжала, но это было его последнее движение. В голове вспыхнула страшная боль, мир в глазах погас навсегда.
"Хорошо, что здесь еще не знают дактилоскопии!" - подумал Гэнн. Он ничего не стал забирать у поверженных врагов, хотя у тех имелось немало золота в кошельках. Убедившись, что нигде не наследил, Гэнн поспешил к себе. Он не заметил, что в конце улицы, из-за угла дома выглядывает перепуганная старуха. Она, впрочем, не собиралась болтать о том, что видела. Болтливые языки, как правило, укорачивают на голову.
Утром во дворце поднялся переполох.
- Что там такое? - спросил рябой, проснувшись. Рабы зашевелились на своих лежанках. В казарму заглянула рабыня из обслуги.