Погиб Хлын, упали Лусс и Алон Кай. Пали гвардейцы из охраны короля, и их командир Ктолл, один за другим полегли на лесной поляне и "непобедимые" файтеры. Гэнн с Данной с трудом отбивались от множества врагов. Они остались втроем, Кармас, Данна, и землянин. Пришла пора отступить.
- Уходим! - крикнул Гэнн. Данна заупрямилась, непременно желая добить своего противника, здорового воина с большим топором. Ее меч отскакивал от доспехов, топор летал, словно легкое перышко. Наконец, она изловчилась и нанесла удар в шею. В этот миг сверху на них упали крепкие сети из прочного шелка. Саркоджан с удивлением и восхищением увидел, как высокий воин разорвал такую сеть.
- Живыми брать! - повторил он и велел набросить еще сети.
Кармас пытался рубить мечом, но освободиться из пут ему так и не удалось. Другие сети спеленали наших героев, как младенцев.
- Сейчас нас убьют, - равнодушно сообщила Данна.
- Здоровы вы врагов шинковать, - восхищенно сказал Кармас, - после такого не обидно умереть.
- С большим удовольствием я бы шинковал капусту и готовил салаты, - пробормотал Гэнн.
Сопровождаемый охраной, к ним приблизился представительный мужчина средних лет, в блестящем панцире поверх расписного халата, конической шапке и мягких сапогах. Окинув взглядом поле битвы, он покачал головой. В этом лесочке пал почти весь его отряд.
- Забираем пленных, нас ждет Величайший Харбуджинн, - сказал он, приказав нескольким воинам остаться и похоронить павших. Наших героев бросили на хнагов, разведчики поскакали прочь из леса.
"Поспешил я вывести отряд из гробницы! - с досадой подумал землянин, качаясь, точно младенец в люльке, - всех товарищей потерял!". Но откуда ему было знать, что степняки под боком?
Кармас также сожалел о погибших, это были лучшие воины.
Данна казалась спокойной. Не убили сразу, значит, остается надежда. Она верила, землянин выкрутится из любой, самой безнадежной ситуации.
Великий Саркоджан размышлял о том, что победа и пленные достались ему слишком дорогой ценой. Кто они такие? Величайший решит, как поступить с ними. Снять с живых кожу, сварить в кипящем масле, посадить на кол или расстрелять из лука у военного столба. Но перед этим незнакомцев непременно должен увидеть шаман, жрец Творца. А он, Великий помощник Величайшего Столпа, получит заслуженную награду. Харбуджинн не скупился, щедро одаряя верных слуг. На этот раз Саркоджан собирался попросить у него прекрасную пленницу, женщину-воина в наложницы, которая неожиданно крепко запала ему в душу. В далеких степях остались три его жены и здесь, в походе, он оказался обделен женской лаской, и теперь собирался исправить этот недочет.
"Вот это да!" - мысленно воскликнул Гэнн, когда они выехали из леса. Орде, казалось, не было конца. Дорогу занимали конные и пешие, лучники и пращники, вооруженные шипастыми дубинами, копейщики, мечники и арбалетчики. Многие были в панцирях, прикрыты круглыми и квадратными щитами. Вражеская армия гигантской змеей тянулась из-за горизонта. Какая сила собрала племена и народы в один кулак, погнав на завоевание чужих земель? Среди бесконечной пестрой толпы выделялся вычурно разукрашенный паланкин, в котором, скорее всего, находился виновник переполоха. Гэнн не ошибся. Захвативший их военачальник отдал приказ. Землянин с трудом понимал искаженный древнеанглийский, но смысл уловил. Толпа раздалась, давая дорогу, при этом часть войска отступила на болотистую обочину и с проклятиями принялась суетиться в поисках сухого места. Не обращая на них внимания, Саркоджан погнал отряд к паланкину. Паланкин остановился, рабы осторожно опустили его на дорогу. Он стал похож на большую палатку, изукрашенную красными драконами и фантастическими птицами.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Неожиданный поворот
Величайший столп Творца на земле, Владыка Вселенной Харбуджинн Борегуст с неудовольствием воспринял вынужденную остановку, он связывал все свои победы исключительно с молниеносным продвижением по вражеской территории. Харбуджинн поморщился. Покачиваясь в паланкине, он дремал, видел свое далекое стойбище. Пришлось отвлечься от приятных грез. Если Саркоджан решил побеспокоить его из-за пустяка, придется выразить ему свое высочайшее неудовольствие. Разумеется, его не забьют плетьми и не сломают хребет. Величайший слишком ценил помощника. Сын пастуха, возвеличенный владыкой за острый ум и талант полководца, был предан хозяину душой и телом.
Паланкин осторожно опустили на землю. Что же такое важное обнаружил Саркоджан? Может быть, схватил это ничтожество, короля Круга? Стоило ли останавливаться из-за подобной мелочи? Харбуджинну стало любопытно. Посмотрим, чем его порадует помощник!