Теперь он выступал в качестве моего талисмана. Уже не я его берег от вреда, а он меня.
Сощурив глаза для пущего эффекта, подошел к отцу, недостаточно медленно, чтобы выглядеть робко, и недостаточно быстро, чтобы показаться покорным. На своих собственных условиях, потому что он больше не имел права голоса.
— Итак, что натворил? — спросил отец, прежде чем я успел сесть, заставив меня на мгновение замереть над сиденьем.
О, да. Он намеревался со мной побеседовать. Об этом я забыл. Хотя его желание не означало, что я должен отвечать.
Я еще не решил, как вести себя во время визитов, но он мог катиться ко всем чертям. Впереди у нас пятьдесят две встречи, возможно, в какой-то момент я решу заговорить, только не раньше, чем буду готов.
— Да ладно тебе, — поддел отец. — Можем уж заодно и время скоротать.
Крошечная часть меня надеялась, что без алкоголя и наркотиков мой отец – ох, ну, не знаю – начнет вести себя так, будто у него есть сердце. Нет, он остался той же мразью.
— Украл? — тут же продолжив, спросил отец, словно говорил сам с собой, постукивая пальцами по стальному столу. — Нет, ты не алчный. Нападение, может? — он покачал головой. — Но ты никогда не начинал драки, в которых мог проиграть. С более слабым противником, вероятно. Ты всегда был мелким трусом.
Сжав свободную руку в кулак, сосредоточился на дыхании.
Сидя здесь, вынужденный выслушивать его размышления, которыми он так великодушно делился, я гадал – он эту хрень на ходу придумывал или действительно был настолько проницателен?
Алчен ли я? Нет, не думаю. Завязывал ли драки с более слабыми противниками? Тут мне пришлось задуматься на минуту, но да, завязывал.
Только потому, что все вокруг были слабее меня. Все.
— Значит, остаются наркотики, — отец стукнул ладонью по столу, застигнув меня врасплох. Я рефлекторно потупил взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. — Правдоподобно. Учитывая твою мать и меня, у тебя это в крови.
Все, – повторил про себя.
— Ты меня не знаешь, — ответил тихим, ровным тоном.
— Да, продолжай себя в этом убеждать.
Нет. Он оставил меня – спасибо Богу за это – когда мне исполнилось два года. Потом провел со мной несколько недель тем летом.
Он меня не знал.
Сжимая кулон Сары, пристально смотрел на отца. Пора его заткнуть.
— Надолго тебя посадили? Еще лет шесть осталось? — спросил я. — Каково это – знать, что поседеешь до того, как снова займешься сексом? Или сядешь за руль? Или сможешь лечь спать позже одиннадцати в будний день? — я приподнял брови, надеясь, что мои снисходительные вопросы поставят его на место. — Ты ничего обо мне не знаешь. Никогда не знал.
Отец моргнул, а я не отвел глаз, провоцируя его снова что-нибудь ляпнуть. Похоже, он меня изучал. Ощущение такое, будто я оказался под оптическим прицелом.
— Что это? — он указал на кулон у меня в ладони.
Я посмотрел вниз, не заметив, как продел через пальцы зеленую ленту. Было очевидно, что у меня в кулаке что-то лежит. Внезапно сердце заколотилось быстрее.
Мне хотелось уйти.
Думать об отце и Саре одновременно, позволить ему увидеть её вещь, было отвратительно.
Знаете цветы, которые фокусники достают из шляпы? В данный момент я хотел стать таким цветком и спрятаться обратно. Хотел слиться со стулом, лишь бы избежать его грязных глаз, забрать кулон с собой туда, где он будет в безопасности.
— Как её зовут? — отец говорил тихо, практически шепотом.
Вопреки себе я вздрогнул. Подняв взгляд, заметил, что он улыбался так, словно все знал.
Словно я опять оказался в его власти.
— Шесть лет, говоришь? — он облизнул губы. — Ей будет за двадцать к тому времени, — отец снова кивнул.
Мной овладела ярость, потому что я отлично понял его намек.
Сукин. Сын.
Ударив рукой по столешнице, услышал удивленные вздохи окружающих, затем оттолкнул свой стул назад и поднялся, испепеляя папашу взглядом. Я хотел, чтобы он сдох. И чтобы смерть была мучительной.
Я вдыхал и выдыхал горячий воздух через нос. Шум моего дыхания напоминал отдаленный рокот водопада.
— Что не так у тебя внутри? — прорычал я. — Твое сердце разбито, мертво или оно просто бесчувственное?
Отец посмотрел на меня без страха – в конце концов, я не представлял для него угрозы – и ответил с наибольшей искренностью, какую я от него получал за всю свою жизнь:
— Ты разве не знаешь, Кирилл? Ты такой же. И твое никчемное потомство будет таким же. Мы никому не нужны. Ты мне был не нужен.
Мое лицо не расслабилось. Оно просто рухнуло от разочарования, и я сам не знал, почему.
***
— У меня есть для тебя подарок ко дню рождения, — папа Сары стоял на нашей подъездной дорожке, держа руки в карманах, когда я вылез из машины.
Я покачал головой, чувствуя чертов вес визита к отцу буквально всей кожей. На обратном пути из тюрьмы домой гнал на повышенной скорости. Мне нужно было отвлечься.
— Не сейчас, — огрызнулся.
— Да, сейчас, — Джек развернулся в сторону своего двора, ожидая, что я пойду следом. И я пошел. Хотя бы для того, чтобы он перестал действовать мне на нервы.
Волочась за ним в их открытый двухместный гараж, я замер на месте, увидев развернувшуюся передо мной катастрофу.
— Черт, что случилось? — выдавил шокированно.
Идеально отреставрированная Шеви Нова, стоявшая в гараже с тех пор, как Сара и мистер Браун сюда переехали, была совершенно разгромлена. Ну, ладно, не совершенно. Но все равно разгромлена. Будто её использовали в качестве бейсбольного мячика в игре между Кинг-Конгом и Годзиллой. Стекла разбиты, покрышки порезаны – и это еще мелочи. Вмятины диаметром с баскетбольный мяч покрывали двери, панели и капот. Кожаные сиденья вспороты.
— С днем рождения.
Я резко повернул голову в его сторону, сконфуженно сдвинув брови.
— С днем рождения? Вы спятили? Вчера эта машина была в отличном состоянии. Сейчас вы превратили её в груду хлама, и отдаете мне?
Не то, чтобы я нуждался в машине. Макс получит мою старую тачку, как только ему исполнится шестнадцать, и он обзаведется правами, а я куплю себе новую со дня на день за деньги от продажи дедушкиного наследства.
— Нет, не отдаю. Ты можешь её починить.
Вот спасибо.
— Я подумал, после сегодняшнего тебе не помешает немного авто-слесарной терапии, поэтому взялся за кувалду и соорудил тебе проект.
Такое ощущение, что все взрослые, окружавшие меня, принимали тяжелую наркоту.
Джек встал рядом со мной, лицом к машине.
— Все эти поганые чувства, Кирилл… раздражение, злость, растерянность, что бы то ни было… — он утих на мгновение, потом продолжил: — Они найдут выход со временем, и однажды тебе придется их перебороть. Сейчас же просто займи себя делом. Тебя это не исцелит, однако поможет успокоиться.
Медленно обойдя машину, оценивая ущерб, мысленно составляя список необходимых деталей, я решил, что в его предложении есть смысл. Я чувствовал себя не лучше, чем месяц назад. Понятия не имел, что думать о словах отца. На данный момент мне было даже хуже прежнего, только я больше ни о чем не хотел думать.
Макс нуждался во мне. Я не мог его подвести.
Просто займи себя делом.
— На ремонт уйдут месяцы, — опершись на капот, мельком взглянул на мистера Брауна.
Он улыбнулся в ответ, после чего развернулся, направившись к дому.
— Я на это рассчитываю.
***
Так что, я погрузился в работу. С головой.
День за днем. Месяц за месяцем жил рутиной. Погреб себя в деятельности и шуме, чтобы не оставалось времени на размышления. Чтобы не оставалось времени на переживания о чем-либо.
Я переехал в комнату Сары. Спал на полу. Мама завязала с выпивкой. Потом нашла бойфренда. Сделал себе новую татуировку. Дэвид – пирсинг… где-то.
Начал стабильно посещать занятия, мои оценки улучшились. Джек как-то свозил меня на экскурсию в Пойнт. Это по-прежнему не для меня.