Услышав тихий стон со стороны постели, я обернулся. Девчонка… забыл её имя… начала просыпаться.
— Почему бы тебе прямо сейчас не приехать? Вместе сходим в спортзал, потом сгоняем за едой, — предложил Дэвид, только мой взгляд был прикован к голой спине девушки, лежавшей у меня в кровати. Она заворочалась; одеяло сползло до уровня задницы. Её лицо было скрыто. Я видел лишь кожу и солнечные волосы.
Я ничего не ответил Дэвиду, сбросив вызов, потому что в данный момент единственным местом, где мне хотелось находиться, являлась моя кровать.
========== Часть 3 ==========
Последующие несколько недель походили на прыжок со скалы с исправным парашютом, которым я отказывался воспользоваться. Школа, мать, Макс, друзья – они все были рядом, готовые меня поддержать, но я выбирался из дома только ради возможности влипнуть в неприятности.
Таща раздраженного и злобного себя на Английский, пытался понять, зачем вообще до сих пор посещал школу. Меньше всего на свете я хотел приходить сюда. Коридоры были забиты людьми, но все равно казались пустыми.
Выглядел я тоже хреново. Под левым глазом синяк, на переносице царапина от драки, которую даже не помнил. Плюс ко всему, сегодня утром я оторвал рукава своей футболки, потому что не мог дышать.
Не знаю, о чем думал, но на тот момент такое решение казалось логичным.
— Незборецкий, не садитесь, — распорядилась мисс Пенли, когда я зашел в кабинет после звонка. Все уже расселись по местам. Я остановился, глядя на нее.
Пенли мне нравилась не больше остальных, только я не мог скрыть скучающего выражения, наверняка заметного у меня на лице.
— Извините? — спросил, пока она подписывала розовый бланк. Я вздохнул, прекрасно зная, что означал этот цвет.
Пенли вручила мне бланк.
— Вы меня слышали. Отправляйтесь к декану, — ответила она, вставив ручку в пучок на макушке.
Я оживился, поняв, что Пенли не шутит.
Опоздания и прогулы вошли в привычку, в связи с чем моя учительница наконец-то разозлилась. Многовато времени ей для этого потребовалось. Большинство преподов начали выгонять меня с уроков еще на первой неделе.
Предчувствуя назревающий конфликт, я улыбнулся, а по телу разлилось чувство эйфории.
— “Пожалуйста” к данной просьбе не прилагается? — усмехнувшись, выхватил бумажку из протянутой руки миссис Пенли.
В классе послышались приглушенные смешки. Учительница посмотрела на меня, прищурив свои темно-карие глаза.
Она не стушевалась. Тут надо отдать ей должное.
Развернувшись, я швырнул розовый бланк, обязующий в наказание остаться после уроков, в мусорную корзину, и распахнул дверь, не позаботившись закрыть её за собой.
Кто-то удивленно охнул, кто-то начал шептаться – ничего нового. В последнее время основная масса одноклассников меня сторонилась, однако к моему нахальному поведению уже привыкли. По крайней мере, я привык. Пульс больше не учащался, если я вел себя вызывающе. Мне не терпелось поднять ставки.
— Корутерс! — послышался возглас Пенли. Оглянувшись, увидел Дэвида, тоже направившегося к выходу.
— У меня критические дни, миссис Пенли, — объявил он на полном серьезе. — Я скоро вернусь.
На сей раз класс разразился откровенным хохотом.
Дэвид не такой, как я. Он общительный. Он мог бы подать вам кучу дерьма на блюдечке, и вы бы попросили кетчуп.
— Если ты не в курсе, — подбежав ко мне, Дэвид указал большим пальцем в противоположную сторону. — Кабинет декана находится там.
Я приподнял брови.
— Ладно, ладно, — он покачал головой, словно отгоняя тупую мысль, будто я действительно собирался застрять у декана на неопределенное время. — Куда пойдем?
Я достал ключи из кармана джинсов, попутно надев солнцезащитные очки.
— А есть разница?
***
— На что собираешься потратить деньги? — спросил Дэвид, рассматривая свою новую татуировку.
Мы свалили из школы на поиски тату-мастеров, не проверявших возраст клиентов. Нам попалось местечко под названием “Черные Деб”, где “деб” было сокращением слова “дебютантки”. Я не понял смысла, пока не заметил, что в салоне работали только женщины.
Нам еще не исполнилось восемнадцати, поэтому по закону мы не могли сделать тату без разрешения родителей, однако наших мастеров, похоже, это не беспокоило.
Какая-то девчонка по имени Мэри набила Дэвиду надпись “Fallen” на спине, с буквой “e”, объятой пламенем. По мне, она больше напоминала “o”, но я ничего не сказал. [Fallen – Падший]. Он не спрашивал о значении моих татуировок, поэтому я тоже не собирался допытываться.
— Мне сейчас особо не потратиться, — ответил я, зарычав, когда игла пронзила кожу над ребром. — Мать большую часть денег откладывает в сбережения на университет. Я их получу только после выпускного. Но в последнее время кое-что все-таки перепадает, поэтому подумываю купить себе новую машину, а GT отдать Максу.
Дед по материнской линии умер в прошлом году, оставив мне в наследство землю и дом около озера в Киеве. Дом разваливался на части и не имел никакой сентиментальной ценности для семьи, так что мама согласилась продать его заинтересованным застройщикам.
Основную часть выручки она положила на сберегательный счет в банк.
Если честно, я ощутил гордость, когда мать на этом настояла. Ей несвойственно принимать такие ответственные, взрослые решения.
Однако университет меня абсолютно не интересовал. Мне не хотелось думать о том, как все изменится после окончания школы.
Мой телефон зазвонил, но я сбросил вызов.
На заднем фоне зазвучала песня “Cold” группы Crossfade. Я закрыл глаза, наслаждаясь жалящим ощущением от иглы, пробивавшей кожу. Я не напрягался, даже не думал ни о чем с того момента, как вошел в салон. Руки и ноги казались невесомыми, тонна дерьма, взваленная на плечи, исчезла.
Я бы мог привыкнуть к такому.
Улыбнувшись, представил себя лет через десять, полностью покрытого татуировками, просто потому что мне нравилась боль.
— Хочешь взглянуть? — завершив работу, спросила Алекс – мой тату-мастер с дредами. Я поднялся и подошел к зеркалу, висевшему на стене, разглядывая надпись у себя на торсе.
Вчера Длится Вечно. Завтра Не Наступает Никогда.
Слова возникли в голове из ниоткуда, но показались подходящими. Шрифт достаточно замысловатый, чтобы было проблематично прочитать – как раз то, что я хотел.
Татуировка предназначалась только для меня, больше ни для кого.
Прищурившись, заметил маленькие капли крови, стекавшие с последней буквы в слове “Никогда”.
— Я об этом не просил, — отметил, недовольно глядя на Алекс через зеркало.
Она натянула очки и засунула в рот неподожженную сигарету.
— Я не объясняю свое искусство, малыш, — ответила Алекс, направившись к черному ходу. Покурить, наверно.
Впервые за несколько недель я рассмеялся.
Как можно не восхититься женщиной, способной вербально надрать тебе задницу?
Расплатившись, мы заехали в магазин за едой и направились ко мне домой. Мама прислала сообщение, предупредив, что после работы собирается встретиться с друзьями, поэтому я знал – дом будет в моем распоряжении на вечер. Когда она пила, то возвращалась практически в состоянии беспамятства.
Видимо, чтобы мое настроение окончательно испортилось, на пороге меня ждала посылка из Франции, адресованная отцу Сары. Скорее всего, её доставили к нам по ошибке. Мама открыла коробку, когда приезжала домой на обед, подумав, что это наша. Она написала мне записку, попросила отнести посылку соседу.
Но меня одолело чертово любопытство.
После того, как Дэвид ушел с провизией в гараж, чтобы мы могли перекусить во время работы, я раскрыл картонную коробку, а потом сразу же её захлопнул. Столп бушующего огня пронесся по венам; я испытал голод, какого не ощущал уже несколько недель. Не знаю, что лежало внутри, однако запах Сары донесся оттуда совершенно отчетливо, моментально меня уравновесив.