Похоже, Сара нашла не только фотографии. Мать попросила сохранять чеки за мотели и бензин для налоговых отчетов. Эта хрень валялась по всей комнате.
— Да, каждую субботу, — ответил, кивнув. — Хотя сегодня был мой последний визит.
— Где твой брат сейчас?
В безопасности.
— В Саратове. Цел и невредим, в хорошей семье. Я навещаю его по воскресеньям. Но мы с мамой пытаемся добиться, чтобы разрешили ему переехать к нам. Она в завязке. Максу почти семнадцать, так что он уже не ребенок.
Я хотел, чтобы Макс познакомился с Сарой, и если мать добьется успеха с адвокатом, тогда мой брат совсем скоро переедет к нам.
Она встала с кровати и подошла ко мне.
— Почему ты сразу мне все не рассказал? — спросила Сара. — Я бы тебя поддержала.
Как же я жалею, что не позволил тебе.
С данным вопросом мне до сих пор было тяжело. От мысли, что Сара оказала бы мне поддержку… или хотя бы попыталась… комната уменьшилась в десять раз.
Маленькие шажки, детка.
Я провел пальцами по волосам, облокотился на ограду.
— Когда я добрался домой, то в первую очередь подумал о тебе. Ну, кроме размышлений о том, как помочь Максу, — пояснил я. — Мне нужно было тебя увидеть. Мама могла валить ко всем чертям. Я хотел только тебя. Я тебя любил, — последнюю фразу произнес шепотом.
В животе все завязалось в тугой узел от сожаления. Сжал кулаки, мысленно возвращаясь в тот день, когда сам все изменил.
— Я пошел к вам домой, но твоя бабушка сказала, что ты ушла. Она уговаривала меня остаться. Думаю, она заметила мой странный вид. Но я все равно убежал искать тебя. Спустя какое-то время прибрел к пруду в парке, — я наконец-то посмотрел на Сару. — И ты была там… со своим отцом и моей матерью, играя в маленькую семью.
Мне было понятно замешательство в её взгляде. Даже сейчас осознавал, что тогда всего лишь произошла череда печальных событий, которые я принял слишком близко к сердцу. Я был не прав.
— Кирилл… — начала она, но я её остановил.
— Сара, ты не сделала ничего плохого. Позже я это осознал. Но постарайся понять, что творилось у меня в голове в тот момент. Я прошел через ад. Я ослаб, у меня все болело от побоев. Я был голоден. Меня предали люди, на которых я рассчитывал. Мама, которая не помогла, когда я в ней нуждался; отец, который издевался надо мной и моим беспомощным братом, — я глубоко вздохнул. — А потом я увидел тебя с нашими родителями, вы выглядели словно счастливая, идеальная семья. Пока мы с Максом терпели боль, надеясь хотя бы день пережить, ты видела мать, которой у меня никогда не было. Твой папа водил тебя на пикники, покупал мороженное, в то время как мой избивал меня. Я чувствовал, что никому не нужен, что все продолжали жить без меня. Всем было наплевать.
В тот день и предшествующие несколько недель произошло слишком многое, чересчур быстро, и внезапно я стал другим.
— Ты стала целью, Сара. Я ненавидел родителей, переживал за брата. Черт, я не мог рассчитывать ни на кого, кроме себя. Когда злился на тебя, мне становилось лучше. Гораздо.
Я увидел, как она сжала челюсти, и знал, насколько ей было нелегко это слышать. Однако все равно продолжил.
— Даже после того, как понял, что ты ни в чем не виновата, все равно не мог перестать пытаться тебя ненавидеть. От этого я чувствовал себя лучше, потому что не мог причинить боль тому, кому хотел.
Безмолвные слезы вновь покатились по её лицу. Проклятье, я больше не хотел, чтобы Сара плакала из-за меня. У нас было полно хороших воспоминаний о детстве, и мне хотелось их вернуть.
— Прости, — прошептал я, положив ладони ей на щеки в надежде, что она меня не ударит. — Я знаю, что смогу загладить свою вину. Не презирай меня.
Сара покачала головой.
— Я не презираю тебя. То есть… — она нахмурилась. — Я немного сердита, но мне больше жаль потерянного времени.
Да.
Я схватил её, обнял за талию, притянул к себе.
Черт, Сара – моя. Мне одновременно хотелось кричать и улыбаться. Я прислонился лбом к её лбу, вдохнул её запах. Губы изголодались от желания ощутить её вкус.
— Ты сказал, что любил меня, — прошептала она. — Я жалею, что мы это потеряли.
Ничто не потеряно.
Я приподнял Сару, помог ей обвить ногами мою талию, затем пошел к кровати, ощущая её тепло у себя на животе.
— Мы ничего не потеряли, — положив руку ей на щеку, заставил её встретиться со мной взглядом. — Несмотря на все старания, я не мог вытеснить тебя из своего сердца. Поэтому вел себя как последний засранец, отпугивая от тебя парней. Ты всегда была моей.
— А ты мой? — спросила Сара, подтирая слезы большим пальцем.
Её шаткие вздохи щекотали мое лицо. Я больше не мог сдерживаться. Нежно поцеловав уголок рта, прошептал против её губ:
— Всегда был.
Она обняла меня. Я тоже просто прижал её к себе, близко, крепко.
— Ты в порядке? — тихо поинтересовалась Сара.
— А ты? — задал я встречный вопрос, ни на секунду не сомневаясь, что последние годы тоже были для нее адом.
— Я буду. Если мы вместе, то с нами все будет в порядке.
— Я люблю тебя, Сара.
Я откинулся назад, утягивая её с собой, надеюсь, навсегда.
========== Часть 29 ==========
— Кирилл, ты в меня упираешься, — сонный стон Сары будит меня. Мне требуется несколько секунд, чтобы открыть глаза.
Упираюсь в нее? Проверяю свои руки, которые вообще её не касаются, и только потом ощущаю жар и тесноту у себя в штанах.
Черт.
Отстраняюсь от Сары, переворачиваюсь на спину, провожу ладонями по лицу. Мой член опять твердый; я дрожу от дискомфорта и стыда.
В последнее время это случается все чаще.
Глядя на спящую Сару, которая лежит ко мне спиной, начинаю подниматься.
— Нет, — бормочет она, разворачиваясь. — Не уходи, — Сара кладет руку мне на талию. Я замираю на месте, боясь пошевелиться.
Черт, черт, черт! Я на грани взрыва, мне нужно уйти. Это случается каждое утро, и уже начинает раздражать.
Не прикасайся ко мне, Сара. Пожалуйста.
Но я все равно ей позволяю. Она утягивает меня обратно на кровать, утыкается носом мне в шею и снова засыпает.
Мои глаза распахнулись. Я моргнул, почувствовав столь знакомое жгучее ощущение внизу живота от потока крови, устремившегося южнее.
Я сел, потер глаза, стараясь пробудиться от сновидения.
Или от воспоминания.
Сара.
Оглядел темную комнату. Где она?
Я по-прежнему лежал на её кровати. Мы уснули после моего признания, и мне приснился последний раз, когда ночевал здесь. В тот день я уехал к отцу на каникулы.
Но сейчас Сары в спальне не оказалось. Свет в ванной тоже не горел.
— Сара, — окликнул я, однако ответа не получил. Единственным источником звука была лишь дробь дождя по крыше.
Встав с кровати, потянулся, подняв руки над головой, после чего вышел на лестницу.
Отсутствие освещения не имело значения. Я мог ориентироваться в этом доме вслепую.
Даже если не учитывать тот факт, что я провел здесь уйму времени в прошлом, дом Браунов всегда казался живым. Тиканье напольных часов в фойе, скрип ступенек, приглушенный гул вентиляционной системы – все эти вещи придавали каждой комнате свой характер и создавали домашнюю атмосферу.
Тут было уютно.
В прихожей и столовой оказалось пусто, поэтому я прошел в кухню, сразу же заметив открытую дверь.
Подойдя ближе, выглянул в сад. Увидев промокшую Сару, стоявшую под проливным дождем, с лицом, обращенным к небу, я улыбнулся.
Мои плечи расслабились; я закрыл глаза. Мне следовало догадаться.
Я тихо вышел наружу, под навес, прислонился к стене.
Сара всегда любила дождь. Оживала под ним. Мне уже давно не выпадало шанса насладиться ею в таком виде. Отчасти я всегда гадал, что такого магического она находила в грозах, а отчасти даже знать не хотел. Просто наблюдать за ней – все равно, что слышать музыку.
Её длинные белокурые волосы намокли, одежда прилипла к телу так же, как той ночью, когда мы в первый раз поцеловались, когда я ощущал каждый изгиб её тела.