— Черт бы побрал вас обоих, — выругался я. — И ты счел идею разослать его всем хорошей?
— Ага, — Дэвид решительно кивнул с блеском в глазах. — Я счел идею разослать его всем великолепной. Чтобы показать им, как ныл этот кусок дерьма. Чтобы он на собственной шкуре почувствовал, каково это.
— Ну, теперь Сара винит меня.
— Ну… — он начал смеяться. — Я не знал, что она так отреагирует, только ты сам был в курсе, что рано или поздно получишь, да?
Он смеялся? Да, просто обхохочешься, мать твою.
— Она все приняла слишком близко к сердцу, — я выпрямился и попытался бесстрастно вернуть свой член к жизни в коридоре, полном сторонних наблюдателей. — Вчера я поступил справедливо. К тому же после того, что устроил этот мудак, неужели Сара действительно думала, будто я ничего не стану предпринимать? И почему она так расстроилась?
Вопросы продолжали накапливаться. Сара не должна была столь сильно рассердиться.
Пот стекал по шее и спине. Меня не оставляло желание догнать её и закинуть себе на плечо.
— У Сары остался багаж благодаря нам. Проблемы с доверием, — сказал Дэвид, встав передо мной. — Послушай, — он потупил взгляд, качая головой. — Обычно меня мало волновало, с кем ты спал или в какие передряги ввязывался. Я держался в стороне и позволял тебе губить самого себя. Но с Сарой? Она одна из нас. Теперь иди и все исправь.
Я смотрел ему вслед, все больше и больше поражаясь тому, как мой друг не переставал меня удивлять.
Прав ли он? Да.
Сара должна доверять мне. Мы по-прежнему над этим работали, а прошлым вечером я мог влипнуть в неприятности. Она бы беспокоилась и разозлилась, если бы со мной что-то случилось, или если бы я сделал какую-нибудь глупость.
Уверен, у Сары также имелись сомнения по поводу того, что, в её представлении, произошло между мной и Эмили. Она вполне могла выйти из себя, раз уж я оказался в одном месте с её подругой без нее.
Я зашагал по коридору, готовый вытащить Сару с урока Математики, однако замедлился, попав в толпу учеников, двигавшихся в одном направлении.
Кто-то кричал, кто-то переговаривался шепотом. Внимание некоторых было до сих пор приковано к телефонам – видео, наверняка. Меня окликнули по имени, но я их проигнорировал.
Черт, куда все идут?
Только в тот момент я вспомнил. В конференц-зал.
Сегодня утром должна состояться та самая ассамблея. На тему издевательств в школе.
Я запустил пальцы в волосы, массируя голову, и протяжно, устало выдохнул. Великолепно. Наверно, я бы с большим удовольствием отрезал себе руку и втер соль в рану.
Проклятье.
Я стал протискиваться вперед настолько быстро, насколько мог, через поток школьников, двигавшихся к двум двустворчатым дверям конференц-зала.
— Кирилл, — выкрикнул кто-то, только я отмахнулся, не оборачиваясь.
Сара должна быть где-то здесь, поэтому я осматривал ряды, спускаясь вниз по проходу. В нашей школе насчитывалось около двух тысяч учеников, но девятиклассников собрали для отдельной ассамблеи в спортзале, так что народу присутствовало меньше, чем обычно.
Искать белокурые волосы в такой толпе – какой-то кошмар. Никогда не обращал внимания, как много у нас блондинок.
Но я знал Сару.
И заметил бы её с первого взгляда, поэтому поспешно огляделся, пока всех не заставили сесть.
Спустившись, а затем поднимаясь обратно по центральному проходу, почувствовал, как участился пульс, когда увидел лиловые кеды Сары. Она сидела, положив ногу на ногу, и одна её ступня была видна в проходе.
Я быстро двинулся по фиолетовой ковровой дорожке, и, подойдя к её месту, положил руки на подлокотник, склонившись над ней.
— Нам надо поговорить, — произнес тихо. — Сейчас.
Голубые глаза Сары грозно сузились, отчего у меня во рту пересохло.
Мой голос прозвучал угрожающе. Я сам для себя выкапывал глубокую яму.
Успокойся, приятель. В животе завязался узел. Не знаю, то ли мне нравилась вся эта драма, то ли я к ней привык. Однако перебранки с Сарой получались у меня лучше всего, поэтому я атаковал её.
Сейчас не время и не место для этого, но какого черта.
— Теперь ты хочешь поговорить, — съязвила она, и я заметил как Эля, капитан команды по кроссу, сидевшая рядом, замерла, наблюдая за нами.
Устремив взгляд вперед, Сара отказывалась даже взглянуть на меня.
— Значит, тебе можно реагировать и действовать без спроса, а я должна бросить все дела, когда ты того требуешь.
Это был не вопрос. Это претензия.
— Малыш…
— Теперь я малыш, — усмехнулась она, посмотрев на Элю. — Забавно получается, не правда ли?
— Из-за чего ты сердишься? Вчерашние события не задумывались тебе во вред.
Я сильнее сжал подлокотники кресла. Мне нравилась её ярость. Всегда. После нашего первого поцелуя на моей кухонной стойке я принадлежал ей.
Но сейчас Сара не злилась, она была сдержанна. Сидела, опустив подбородок, и по-прежнему ни разу не посмотрела на меня.
А вот это мне уже не нравилось.
— Ты ни во что меня не вовлекаешь, — процедила Сара, едва разжимая зубы. — Ничем со мной не делишься, пока не появляется риск меня потерять. Все происходит на твоих условиях… по твоему графику. Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.
С каменным лицом она продолжала смотреть вперед.
— Я поговорю с тобой, Кирилл. Только не сейчас. И не в ближайшем будущем. Мне нужно время все обдумать.
— Чтобы прийти к собственным выводам, — упрекнул я.
— Другого выбора нет, ведь я одна стараюсь построить отношения. Ты опозорил меня в коридоре. Снова! Ты бросаешь меня на амбразуру ради собственного развлечения. Ты хоть раз жертвовал собой ради меня? — заявила Сара спокойным тоном.
Воздух, заполнявший и освобождавший легкие, казался густым, каждый вздох давался болезненно. Я не успел толком завоевать её обратно.
Сара сомневалась во мне. Сомневалась в моей привязанности. И как я мог винить её?
С какой стати ей доверять мне? Я говорил, что люблю её. Пытался показать это. Однако ничем не доказал то, что она для меня на первом месте.
Сара видела, как я лапал других девушек.
Она чувствовала боль, снова и снова, когда я нападал на нее, выставлял на посмешище перед всеми.
Видела, как я упивался её слезами и одиночеством.
В данный момент вес последствий всех моих действий свалился мне на плечи, будто гора мусора. Я оказался погребен.
Твою мать.
Почему она вообще решила меня простить?
— Рассаживайтесь по местам, — громко объявил в микрофон мужской голос, вероятнее всего, нашего директора.
Я наконец-то моргнул.
Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.
Я многократно повторял себе: Сара – моя. И говорил, что всегда принадлежал ей. Только она этого не чувствовала.
С бешено колотившимся сердцем и туманом в голове, убеждавшим меня не думать о том, что я собирался сделать, прошел вниз по проходу, затем поднялся по лестнице на сцену.
Директор посмотрел на меня, отвернувшись от публики.
Его седеющие русые волосы были зачесаны назад, серый костюм измят. Я не нравился этому мужику, но за годы учебы он многое спускал мне с рук, благодаря Дэвиду и его отцу.
— Вы ведь не собираетесь испортить мой день, верно, Незборецкий? — спросил директор, чуть ли не хныкая, словно смирившись с тем, что я непременно выкину какой-нибудь номер.
Я указал на микрофон у него в руках.
— Можно мне пару минут? У микрофона? — во рту было суше, чем в пустыне, я чертовски нервничал.
Я был главным в этой долбанной школе, однако сейчас меня волновала только одна особа. Останется ли она или уйдет?
Директор посмотрел на меня, словно на двухлетку, только что разрисовавшего стены фломастером.