Каждое серьезное дело или длительная жизненная программа предполагает личное включение в него человека — иными словами, человек должен сказать себе: «Это мое дело, моя цель, мой способ жизни, я этим занимаюсь, я в этом живу и несу за это персональную ответственность перед самим собой». Янская жизненная ориентация предполагает выбор типа активной деятельности, работы и ее инструментов, иньская ориентация предполагает способ адаптации человека к окружающим условиям, и в некоторой степени выбор самих этих условий, так как способ адаптации влияет на саму среду. Таким образом, и янский, и иньский человек фактически (может быть не осознавая этого до конца) соотносит с любой длительной жизненной программой определенную субличность — но пока она остается теневой, то есть не осознана им, его способности управления этой программой остаются скорее косвенными, нежели прямыми. Типичный пример отсутствия такого рода осознания бывает у людей, которые ведут сильно «не свою» жизнь — и в какой-то момент это осознают. Вопрос, который они в этой ситуации задают себе звучит по-разному, в зависимости от янской или иньской акцентуации:
— Как я мог это делать?!
или:
— Как я могла это терпеть?!
— и человек действительно не понимает сам себя: ну КАК он мог это делать или терпеть?!
Однако ответ на поставленный таким образом вопрос совсем не прост, и адекватный ответ может так и не появиться в сознании человека даже много лет спустя, лишний раз подтвердив распространенное мнение о том, что человеческая психика — это одни сплошные загадки. А печальная истина заключается в том, что человек просто-напросто не задумывался о том, какая его субличность вела указанную программу (янский вариант) или адаптировалась к указанным обстоятельствам (иньский вариант), не осознавал этой субличности, ил же не пытался понять, как она соотносится с другими его субличностями и общим планом его бытия. Иными словами, пытаясь ответить на поставленные выше вопросы, он должен бы сказать себе так:
— Я не знаю, что это было во мне, что делало (терпело) это.
или так:
— Я не пытался выйти в своем сознании за узкие рамки видения мира, предложенные мне этим сюжетом.
Формальная интеграция субличностей человека под общим именем глобального «я» у большинства людей — совершенная фикция, а реально их жизнью управляет разноголосый и нестройный хор субличностей, каждая из которых, выходя к Главному микрофону, создает в сознании человека сильно приукрашенный и цензурированный образ его психики, причем эти образы существенно различаются у разных субличностей, поэтому если внимательно послушать человека, (искренне!) рассказывающего о самом себе, то можно сильно подивиться нестыковкам и противоречиям в его рассказе — а секрет заключается в том, что реально этот рассказ ведут разные его субличности, и их мнения по разным вопросам, общие картины мира и образы самого человека могут сильно расходиться. Попытки разобраться в своих субличностях часто не приводят к успеху еще и потому, что многие основные и существенные для человека субличности часто вовсе не стремятся выйти на свет его сознания, и благополучно остаются в тени вовсе, маскируются под чужими именами или притворяются вспомогательными и служебными.
Первые попытки работы человека над собой обычно весьма наивны и грубы: обнаружив в себе недостойное или порицаемое поведение, человек себе его попросту запрещает, то есть отгоняет от Главного микрофона актуальную субличность, даже не поинтересовавшись, каково ее имя, что она собой представляет, каковы ее функции в психике и отношения с другими субличностями. В результате субличность понимает, что лучше ей держаться в тени, и в дальнейшем не стремится показать свое лицо, даже актуализируясь — и осознанность человеческого бытия резко падает. Ибо истинная осознанность — это в первую очередь осознание актуальной субличности, и лишь во вторую — осознание того жизненного эпизода (внешнего или внутреннего), который в сейчас происходит. В принципе, очень мало толка в осознании потока событий, если оно не сопровождается осознанием того, какое именно «я» человека в этих событиях участвует, что знает любой педагог: мало того, чтобы ребенок слушал — нужно, чтобы он слушал, находясь в специальном состоянии сознания: «правильно воспринимал», «впитывал», «мотал на ус» и т. п. Многие из анекдотов про Вовочку основаны на том, что окружающие (учителя, родители, взрослые) обращаются к нему, имея в виду совсем не ту субличность, которая у Вовочки актуальна:
Марьиванна: Дети, запишите предложение: «В углу скребет мышь».
Вовочка: «А кто такой Вуглускр и почему мышь?
Жизненный успех. Один из очень наивных взглядов на успех в жизни заключается в том, что его добивается любой человек, который сильно этого успеха хочет. Личные наблюдения автора этих строк показывают, что это — прямая ложь: автор видел очень много людей, которые много лет чего-то очень хотели и не получили даже намека на желаемое. Второй, не менее ошибочный взгляд на успех заключается в том, что его добиваются люди, не жалеющие времени и усилий на его достижение. Это, увы, тоже неправда, хотя и не такая злостная ложь, как первое утверждение. Реализация серьезной программы требует от человека не только целенаправленных усилий, но и правильно структурированных усилий, в том числе:
а) выработки субличности, которая способна реализовать поставленную цель, и
б) нейтрализации всех субличностей (в том числе теневых), которые будут препятствовать достижению этой цели.
Следует заметить, что пункт б) нисколько не менее важен, чем а) — они оба являются критическими для сколько-нибудь серьезного проекта, и оба фактически выполняются в случае его успеха, даже если человек не осознает создаваемой им субличности и ее конфликтов с остальными своими субличностями. Если человек не осознает сопротивления некоторых своих субличностей, то в процессе реализации своего проекта он может столкнуться с неожиданными, но очень серьезными проблемами, психологический смысл которых будет заключаться в том, что незаметно для него самого к Главному микрофону будут пробираться субличности, противостоящие его планам — в самый неудачный для этого момент. Например, разговаривая с вышестоящим лицом, от которого существенно зависит судьба проекта, человек может вдруг потерять всякую уверенность в себе, сбиться и начать нести вовсе какую-то ахинею — при том, что его субличность Квалифицированного Менеджера, реализующая проект, компетентна, уверена в себе и хорошо соображает. Что же случилось? А очень просто: пользуясь острым моментом, враждебная его рабочим планам субличность Безответственного Мальчишки, подкравшись к Главному микрофону, незаметно перехватила его из рук Квалифицированного Менеджера.
Почему субличность Безответственного Мальчишки враждебно настроена по отношению к Квалифицированному Менеджеру и его планам, совершенно понятно — последний явно притесняет первую и не дает ей проявляться. Но почему и как ей удается незаметно прокрасться к микрофону и выхватить его из рук такой солидной, устойчивой и уважаемой в психике субличности? Ответ здесь совершенно неочевиден и во многих случаях кроется в распределении важных для человека «служебных» качеств характера по его субличностям. Дело в том, что психика вовсе не безразлична к любым качествам, которые регулярно проявляются в жизни человека: повторяясь, они собираются в (чаще всего теневую) субличность, которая персонифицирует в человеке данное качество, но делает это уникальным, лишь ему свойственным способом и оформляется как полноценный член семьи его субличностей, позволяя себе тем большее количество личных вкусов, пристрастий, симпатий и антипатий, чем весомее она является для психики в целом (независимо от ее осознания человеком). Вот, например, есть такая добродетель, как терпение. Если человек в какой-то мере наделен им от рождения, то он довольно быстро обнаруживает, что используя это качество, он может добиваться существенных для него результатов, и регулярно это качество проявляет (чаще всего в корыстных целях). При этом, осознает он это или нет, у него появляется субличность, которую можно назвать Терпеливое «я», и которая становится его верным помощником — но не только. Оказывается что у этой субличности имеются свои предпочтения, а порой и спонтанные капризы, и она охотно помогает человеку в некоторых ситуациях, беспрекословно в них активизируясь (причем становясь не к Главному микрофону, а ко вспомогательным). Зато в других ситуациях она почему-то сопротивляется и включается не всегда, а в некоторых и вовсе наотрез отказывается активизироваться, так что кажется, что пропала куда-то вовсе. Причем разгадать характер этих ее пристрастий нелегко, так как обычно они связаны не с конкретными ситуациями, а с активными субличностями, становящимися к Главному микрофону — оказывается, что с некоторыми из них Терпеливое «я» дружит, с некоторыми строит деловые отношения по типу «Я— тебе, ты— мне», а некоторых не переносит вовсе, и почему так получается, объяснить часто невозможно — так оно исторически сложилось, и изменить эту ситуацию очень сложно. Например, человек может проявлять почти бесконечное терпение, разгадывая кроссворд или объясняя своему начальнику, почему он (подчиненный) не в состоянии справиться с возложенным на него заданием, но ему трудно терпеть звук капающей из крана воды или лезть в гору, даже небольшую, но длинную, и уж совсем невозможно выслушивать в общем-то безобидные жалобы стареющей матери на бездарную политику правительства, совершенно не жалеющего считаться с нуждами беспомощных пенсионеров. Совершенно понятно, что берясь за серьезный проект, человек должен его согласовать со своим Терпеливым «я», поскольку без его серьезной поддержки он безусловно провалится. Однако факт неприятия Терпеливым «я» данного проекта может проявиться совсем не сразу, и связано это с тем, что, как уже было сказано, субличности реагируют скорее не на ситуации, а на активизацию в них других субличностей (дружественных или враждебных), а пока проект не вошел в серьезную стадию, как правило, субличность, ему соответствующая, толком не оформляется и соответственно определиться с отношением к ней уже имеющиеся и устойчиво оформленные в психике субличности не торопятся. Кроме того, если человек, обнаружив сопротивление своего Терпеливого «я» своему проекту уже на середине пути его воплощения, воскликнет: «Что же ты мне сразу не сказало, что тебе этот проект не нравится?!» — то он может получить резонный ответ: «А ты спрашивал?» Ибо опыт показывает, что человек в своем сознании чаще всего имеет очень «розовую» картину своей психики и своих субличностей, особенно служебных, то есть не стремящихся к Главному микрофону и довольствующихся вспомогательными. А именно, он наивно полагает, что все они только и ждут, как бы появиться по первому его требованию и дружно взяться за предложенную им работу. Однако обычно не происходит ни первого, ни второго, и процесс взаимодействия субличностей идет, как будто человек тащит колоду через пень. Однако чем ярче человек, чем более интенсивные и нестандартные программы он ведет, чем к более сложным и напряженным ситуациям и обстоятельствам умеет приспосабливаться, тем уникальнее и капризнее его субличности, тем больше они склонны к самостоятельности и непредсказуемым реакциям. Оказывается, что служебные субличности тоже имеют свое мнение, когда и как им следует активизироваться и что при этом делать.