Я приоткрываю рот от удивления, а мои глаза, кажется, сейчас выпадут из орбит. Кто бы мог подумать, что женщина, которая владела этим баром, пережила такое…
Но сквозь мои раздумья я слышу хохот Розы:
– Ты что, поверила? – Ее смех становится громче. – Я же только что это выдумала! Вот умора!
Ее состояние уже слегка невменяемое, поэтому Роза не контролирует свои эмоции и действия. Она не перестает задорно смеяться; на нас уже оборачиваются люди. Хотя это неудивительно, ведь «Красный плен» настолько крепкий, что моя голова начинает кружиться, и, чтобы совсем не потерять сознание, я до сих пор жадно хватаю ртом воздух. Все-таки организм не привык к алкоголю, особенно такому крепкому.
– Видела бы ты себя! – кричит та, указывая на меня пальцем.
– Роза, хватит! – пытаюсь я усмирить подругу, схватив за ее плечи. – Хватит, это уже не смешно!
Вдруг она успокаивается и смущенно оборачивается в поисках презрительных взглядов, но, к ее счастью, все уже отвернулись от нее.
– Черт, вот расхохоталась-то, – тихо произносит Роза, прикрыв ладонью глаза и отодвинув от себя наполненный стакан. – Видимо, на сегодня фирменных коктейлей достаточно. Извините, можно «Мартини Драй»? – обращается она к молодому официанту.
Я закатываю глаза, узнав мою подругу: не в меру упрямая и зависимая от вредной привычки.
– Ты серьезно? Когда уже перестанешь так много пить? – раздраженно спрашиваю я, пытаясь не смотреть в пьяные глаза моей подруги.
– Анна, хватит! Я не так много и пью. Мне просто нравится расслабляться, вот и все.
– Ага, только в больнице я не буду тебя навещать, когда ты пьяная попадешь в аварию, – буркаю я себе под нос, чтобы Роза не услышала. Сейчас мне ссоры не нужны.
Полчаса мы с Розой сидим и разговариваем. На удивление, она ни разу не приглашает меня потанцевать и даже не уходит развлекаться одна, как делала это раньше. Но, несмотря на это, она продолжает вливать в себя коктейли, отчего ее глаза становятся еще более безумными. Но, видимо, ее организм привык к этому – как бы жалко это ни звучало – и не отвергает алкоголь, как мой.
На самом деле я не люблю вечеринки, а сейчас, как выясняется, уже презираю их. Как весь этот шум помогает расслабиться? Из-за него я не могу даже спокойно общаться с Розой, ведь адский шум заглушает все, что она говорит, поэтому мне приходится читать по губам; хотя я даже не слышу своих собственных мыслей.
– Когда мы пойдем домой? – лениво спрашиваю я веселую подругу.
– Что? – кричит она. – Мы здесь всего ничего! Никуда ты не пойдешь!
– Ну я уже устала… Ладно, не хочешь, тогда пойду одна, – не сумев больше терпеть все это, произношу я.
– Ну чуть-чуть, Анна. Просто посидим, – пьяным голосом уговаривает Роза, остановив меня за локоть.
Я киваю со словами:
– Только немного.
Роза вновь расцветает, и на ее лице появляется кривая улыбка, свидетельствующая о ее пьяном состоянии.
Я сижу и просто наблюдаю за происходящим: танцующие люди, получающие кайф; лобзающиеся пары, которые не стесняются никого вокруг; и просто скучающие девушки, сидящие в ожидании своих кавалеров. Все они – типичные гости этого заведения. Просто заблудшие люди, не знающие, что делать в свободный вечер. Но я не одна из них; в их компании только Роза, которая каждый вечер убегает в коротенькой юбке в клубы, а потом жалуется, что ее жизнь ничего не стоит. Это так глупо – самой превращать свою жизнь в прах, а потом жаловаться.
Вдруг, прервав мои мысли, я чувствую что-то очень мокрое на коленях. Какая-то красная жидкость поглощает мое бежевое платье. Я мигом встаю, пытаясь оттереть пятно.
– Ой, простите, простите, я вас не увидел! – кричит мужчина, извиняясь.
– Что вы наделали? – произношу я, поняв, что мое платье облито этим чертовым «Красным пленом», который испортил мой вечер дважды.
– Извините, я…
Извинениям нет смысла, ведь они не выстирают мое платье.
Но я решаю посмотреть на неуклюжего мужчину. Его карие глаза встречаются с моими, а тонкие губы сжимаются в смущении. Брюнет, честно признаюсь, сексуальной наружности пытается исправить ситуацию, приложив салфетки к моему мокрому платью, но сразу же перестает предпринимать бесполезные действия.
– Мне так жаль…
Его искренняя печаль поражает меня. Кажется, я никогда не встречала таких красивых глаз, сопереживающих незнакомой девушке.
– Ладно, уже ничего не поделать. Попробую выстирать, – пожимаю я плечами, не отрываясь от опечаленных глаз.
– Я могу оплатить химчистку.
Я лишь отрицательно мотаю головой, не желая говорить что—то вслух.
Но он продолжает стоять. Я слегка хмурю брови, пытаясь понять его намерения.