— Да, — сказала Лена, направилась к выходу, но снова остановилась и нерешительно попросила: — Это можно проверить? — Ей было очень неловко, что она словно бы не доверяет его словам. — Что оплачен?
— Можно, — согласился директор.
Он подошел к столу, рядом с которым на полированной тумбочке стоял длинный, не виданный Леной телефон с множеством рычажков и глазков, снял трубку и предложил заместителю главного бухгалтера занести в его кабинет подшивки ведомостей и учетную книгу.
Лену удивила скорость, с какой была исполнена его просьба. Буквально сейчас же появился человек, который положил на стол большую стопку папок с круглыми дырками в корешках и сложными никелированными замками.
— Найдите копию ведомости от четырнадцатого февраля, — властно предложил директор фабрики.
Заместитель главного бухгалтера порылся в одной из папок, раскрыл ее и положил на стол.
— Вот, пожалуйста, — сказал Максим Иванович. — Позавчера уже приходили смотреть эту ведомость из нашего комитета профсоюза, вчера — из госконтроля, а сегодня — из редакции. Вы, Федор Степанович, больше не забирайте ее. Я уверен, что завтра придут еще и из милиции, так пусть будет под рукой.
Лена заглянула в папку. Страницы сверху донизу были заполнены колонками цифр, и, если бы даже деньги не были уплачены, она бы едва ли разобралась в этом.
— Теперь уже совсем все? — спросил у нее директор.
— Да, спасибо.
Когда она открыла дверь, Максим Иванович внезапно остановил ее:
— Простите, пожалуйста, я хотел узнать у вас вот какую штуку… — Он замялся. — Как вас зовут?
— Лена.
— А по батюшке?
— Васильевна.
— Так вот, Елена Васильевна, я хотел спросить у вас… Вы что, только жалобы проверяете или статью написать тоже можете?
— Могу, конечно, — сказала Лена.
— Я как раз сам собирался в редакцию обратиться. Тут на нашей фабрике одно очень интересное дело начато…
Он на минуту задумался, критически посмотрел на Лену, как бы взвешивая, сможет ли она понять, что это за дело.
— Ну вот, чтобы вам было понятнее, скажите, как шили ваше платье?
Лена замялась.
— Мы с мамой купили его в магазине, и пришлось только немного подкоротить…
Максим Иванович осторожно, так, чтобы не обидеть Лену, улыбнулся.
— Но технологию его изготовления вы себе представляете?
— Технологию?.. Н-не знаю… Сначала скроили… а потом нитками сшили части.
— Верно. Но вы представляете себе, какая это большая и кропотливая работа? — Он помолчал, как человек, который смакует про себя ответ на интересную загадку. — Так вот, мы решили больше платья не шить, а клеить их. Собственно, это не наше предложение, клей такой изобрел способный молодой ученый — Вязмитин, а мы ему только помогаем. Он сейчас проводит эксперименты на нашей фабрике. А я вот здесь, — он показал на доску, — разрабатываю специальные шаблоны… Но вы все это лучше поймете, если посмотрите. Пройдемте.
Он пропустил Лену вперед и повел ее коридорами и неожиданными лестницами в другой корпус.
— И получаются такие платья? Держится клей? — спросила Лена.
Максим Иванович улыбнулся чуть смущенно.
— Во Франции в тысяча восемьсот двадцать девятом году изобретатель Тимонье сконструировал одну из первых швейных машин. Она сшивала ткани однониточным цепным стежком. Наряды, сшитые на швейной машине, вдруг стали очень модными. И вот на одном пышном балу во дворце Карла X с одной из дам случился конфуз. Кто-то нечаянно наступил на кончик оборвавшейся нитки. А дама танцевала. Нитка вытягивалась и вытягивалась, и внезапно платье этой модницы распалось на части.
Лена рассмеялась.
— К сожалению, мы еще не отработали точного термического режима. Иногда бывает, что после стирки некоторые швы расходятся.
В большой комнате со столами, уставленными химической посудой, с непонятными машинами стоял не сильный, но ясно ощутимый запах химических реактивов.
— Видите, Алексей Константинович, — громко и торжественно обратился директор фабрики к невысокому худощавому парню в очках, — нашим делом уже заинтересовались газеты. Знакомьтесь, пожалуйста, — это корреспондент Елена Васильевна…
— Санькина, — сказала Лена.
— Как? — переспросил Максим Иванович.
— Санькина, — так же негромко повторила Лена. Она не любила повторять свою фамилию.