В противном случае ребенок ежедневно боролся бы с клетками матери и в итоге не дожил бы до окончания беременности.
МИКРОБИОТИЧЕСКИЕ ЛИНИИ
По оценкам, только одна треть микробиоты — общая для всех людей; остальные две трети индивидуальны для каждого из нас. Это такие специфические «микробиотические линии» человека, — говорит кандидат медицинских наук Анна Петшак, гастроэнтеролог Клиники онкологической гастроэнтерологии Центра онкологии (Институт М. Склодовской-Кюри, Клиника гастроэнтерологии, гепатологии и клинической онкологии при Медицинском центре последипломного образования в Варшаве):
— Первоначально состав микробиоты отличается в зависимости от вида родов или способа вскармливания, но по мере вступления ребенка во взаимодействие с окружающей средой (введение новых продуктов питания, «знакомство» с окружением или прием лекарств) определяется основной состав микробиоты. В первую очередь это бактерии родов Bacteroidetes и Firmicutes. В последующие годы жизни разнообразие типов бактерий изменяется, однако состав микробиоты всегда оптимален для данного этапа нашей жизни.
Следовательно, иммунная система ребенка толерантна к материнской среде и не способна вырабатывать молекулы, так называемые цитокины, которые активируют провоспалительные реакции. Она обладает так называемым цитокиновым профилем, который мы называем проаллергическим профилем Th2.
— Что это значит?
— Кратко говоря, это значит, что ребенок рождается со склонностью к развитию аллергии, а не со склонностью к распознаванию чужеродных антигенов и борьбе с ними при воспалительных процессах.
В здоровом организме количество лимфоцитов ТЫ не может превышать количество лимфоцитов Th2 и наоборот. Обязательно должно быть равновесие. И лишь кишечные бактерии, заселяющие малыша сразу же после рождения через толл-подобные рецепторы, из наивных лимфоцитов вызывают появление лимфоцитов ТЫ, регулирующих провоспалительный ответ, и проаллергических лимфоцитов Th2. Кишечные бактерии обучают нашу иммунную систему, сообщая ей: «Не реагируй! Стоп, это не аллергия!» или наоборот: «Реагируй, это враг». Таким образом, начинает создаваться иммунологическое равновесие Thl/Th2.
Можно утверждать, что, если бы не кишечные бактерии, мы не умели бы распознавать, кто является нашим врагом, а кто — нет, и на все реагировали бы аллергически или как на патогены. Ребенок не мог бы ничего съесть, потому что у него была бы аллергия на все белки, содержащиеся в пище.
— Порой возникает такое впечатление, что это уже происходит. Есть дети, у которых аллергия почти на все.
— Да, нарушение состава, разнообразия кишечной микробиоты вызывает возникновение аллергических реакций с нарастающей частотой. Это чума XXI века! Так происходит, например, потому, что после рождения ребенка не заселили нужные бактерии или был нарушен состав кишечной микробиоты вследствие антибиотикотерапии, плохого питания и т. д.
Кесарево сечение, отсутствие грудного кормления, стерилизация окружающей среды, цивилизация, загрязнение биосферы, отсутствие контакта с природой — все влияет на то, что у ребенка с самого рождения плохой состав бактерий, который не в состоянии создать баланс в иммунной системе.
— Откуда наш кишечник знает, какие бактерии хорошие, а какие плохие?
— Это весьма трудный вопрос, и это зависит от рецепторов. Толл-подобные рецепторы распознают так называемые молекулярные модели бактерий. У патогенных бактерий — другие модели, благодаря чему клетки определяют, что такая бактерия отличается от той, которая должна нас заселять. Они устойчивы к «друзьям» (хорошим бактериям) и живут с ними в симбиозе. Присутствие «врага», в свою очередь, вызывает тревогу и активизирует иммунную систему.
— Но это то, что должно быть в нас генетически заложено. Ведь толл-подобные рецепторы не появляются ниоткуда.
— Этот процесс не полностью изучен, но, по всей видимости, сразу после рождения толл-подобных рецепторов у нас немного, а потом их количество увеличивается. Известно, что если бы новорожденные сталкивались с патогенными микробами, то защита была бы минимальной, поскольку их иммунная система не умеет бороться с таким врагом.