Выбрать главу

Остановился, поправил крепление и за эту минутку разглядел: в приоткрытой двери одного сарая поблескивает крашеный металл. Может быть, труба, а может быть, и ствол пушки. Перед сараями – костер, на костре – котел, над котлом – пар, и возле хлопочет финский солдат с «лайкой», длинной винтовкой, дочерью русской трехлинейки, за спиной.

«Костер. Очень хорошо, прекрасный предлог подойти».

Достал из сумки пачку галет, ту, что дал фельдфебель на передовой, положил в карман и направился к костру. Солдат у костра его заметил, но подойти позволил.

«Охраняют не очень-то усердно, – отметил Микко. – Должно быть, чужих здесь не бывает, а своих наперечет знают, деревня небольшая и в стороне от больших дорог. А может, еще почему? Посмотрим».

– Хювяя пяйвя.

– Здравствуй. Зачем пожаловал? – спросил солдат.

– Кипятка кружку, если можно.

– Зачем тебе кипяток?

– Сухие, запить бы, – показал галеты.

– Кипяток – очень важный военный продукт, можно сказать, стратегический. Так что без разрешения господина унтер-офицера никак не могу дать. А господин унтер-офицер у нас очень строгий. Пойду, спрошу.

Солдат направился в кузницу.

Микко насторожился. «Зачем он пошел к унтеру? Ясное дело, не разрешение на кружку кипятка спрашивать. Может быть, подозрение какое насчет меня? Если так… Сейчас я повод дал? Или раньше? А может быть, что-то узнали? У немцев, да и у финнов тоже – разведки имеются… Если так… Лыжи на ногах, до дороги метров 300–350, с разбегом минуты полторы-две, а по дороге под уклон. На ногах не догонят, а пока лыжи наденут, если даже лыжи у них есть, я уже за деревней буду. А там лес…»

И аккуратно, чтобы не привлечь внимание, для видимости дела подправляя дрова под котлом, развернулся лицом к кузнице, а лыжами к дороге.

«А если догонят… Если догонят, скажу, что испугался, потому что летом, когда я так же подошел к солдатам попросить хлеба, офицер отхлестал меня прутом… Нет, нехорошо, подозрение будет: почему и тут к солдатам, и там к солдатам, почему в расположение военных объектов лезу. Вот. Скажу: про военные объекты знать ничего не знаю, а к солдатам подошел потому, что солдаты добрее, чем гражданские, скорее еды дадут. А проверять, пусть проверяют, не выдумал же…»

Хотя, лучше бы не проверяли. Там, где офицер отлупил, немцы действующий железнодорожный мост под разрушенный маскировали. Крепили сбоку, опустив до воды, будто обрушенные, сколоченные из деревянных брусков, окрашенных под металл, и сваренные из тонкого железа погнутые фермы, выводили вбок искореженные рельсы, над целым участком натягивали маскировочную сетку с аппликациями на ней, изображающими проломленный бомбежкой мостовой настил. И подходы к нему минировали.

Потом, когда Миша доложил о мосте Валерию Борисовичу, этот мост наши летчики разбомбили, а Мише объявили благодарность и выдали премию: банку сгущенки, сто граммов сливочного масла и четыре талона на усиленное питание. На усиленное питание каждый день давали суп с кониной и рыбу с ячкой, по полной тарелке. В первую блокадную зиму для многих ленинградцев это даже не царский подарок, а, можно сказать, Божья милость – возможно, неповторимый случай не умереть от истощения.

«Нет, про тот случай без острой нужды лучше не говорить – подозрение может быть…»

Солдат вышел из кузницы с котелком и пустой кружкой.

– Держи, – протянул кружку, налил в нее из котелка горячего смородинового отвара с толстыми, разбухшими ягодами.

– Большое спасибо, – поблагодарил Микко.

– На здоровье, – отозвался солдат.

Подошел унтер-офицер, толстый, высокий и с виду добродушный.

– Здравствуйте, господин офицер, – Микко решил, что маслом кашу не испортишь.

Добродушие унтера тотчас улетучилось. Несколько секунд он смотрел на Микко, как известное животное смотрит на новые ворота, затем грозно обратился к солдату:

– Это кто такой?

– Мальчишка.

– А почему он в военное время находится в расположении военного объекта?

– Потому, что он – будущий солдат.

– А пароль он знает? Солдат Арикайнен, ты у него спросил пароль? – И с тем же грозным видом обратился к Микко: – Говори пароль: что такое – бычий глаз в стене?

Микко знал ответ на эту старинную финскую загадку: