В тяжелый и голодный год Платон Ярчук крадет, спасая семью от неминучей смерти, мешок колхозных семян и сам потом вершит над собой строгий суд. Нет, он не ангел, но он человек, несущий в себе частицу неба. Ответственность за содеянное, понятие «грех» глубоко заложено в его душе, которая мучается и плачет и тогда, когда Ярчук видит страдания маленького Павлика, и когда сидит на черном диване у следователя, и когда приходит на обкраденное им поле. «Платон Гордеевич, — говорит Иван Стаднюк, чутко отметая присутствие некой высшей правды в душе героя, — чувствовал себя так, словно обидел ребенка…»
Зрелое, выстраданное чувство любви к героям ощущается на каждой странице, где Иван Стаднюк показывает сыновей родной земли. Он словно выполняет святой завет замечательного украинского философа-странника Григория Сковороды: «Глянь в сердечные пещеры…» Погружаясь глубоко в сердечную, душевную жизнь крестьян, писатель открывает нам неизведанные нравственные запасы. Крестьянин в романе (при всей его цепкой хозяйственности, чувстве собственности) наделен душой щедрой, можно сказать, поэтической. Недаром тема неба лейтмотивом проходит по всему роману: ведь речь идет о родной Подолии, «самой близкой к небу и самой песенной земле на планете». «Сыночек… Я б небо тебе пригнула, если б могла… Расти без меня… Может, и счастье найдешь…» — шепчет, умирая, замученная непосильным трудом и болезнями мать Павлика. Романтическое желание приблизить небо — «чому ж я не сокiл, чому не лiтаю…» — неистребимо живет в сердце каждого кохановца, проявляясь и в нелепой попытке Ловиблоха взлететь на корыте, и в чистом стремлении юного Павла сесть за штурвал современного боевого самолета — поступить в авиационное училище, и в том состоянии страха и благоговейного восторга, в котором хлопцы в ночном всматриваются в звездное небо, ощущая, «как земля летит». Детские грезы героев и томление юности сливаются с вековечным желанием увидеть жизнь счастливой, безбедной, праздничной, что придает глубину и своеобразную окраску помыслам и крестьянина-философа Платона Ярчука, и наибеднейшего в селе Хтомы Заволоки, и первого кохановского коммуниста Степана Григоренко.
Степан Григоренко олицетворяет собой в романе те крестьянские силы, которые уже сделали первые шаги в социальном переустройстве села и которые всеми своими помыслами устремляются в светлое будущее, когда окончательно прозреет душа всех хлеборобов, когда утвердится колхозный строй и село займет в жизни государства достойное место. Однако на пути к этой искомой гармонии (к которой инстинктивно, на ощупь движется Платон Гордеевич Ярчук) предстоят неисчислимые жертвы, страдания, голод, несправедливости, ошибки, перегибы. Об этом мужественно и открыто скажет на бюро обкома сын Платона Гордеевича Павел Ярчук: «Люди смотрят на землю как на недобрую мачеху и надеются только на побочные заработки, а сыновей и дочек своих стараются скорее выпроводить из села, подальше от земли, от крестьянской судьбы…»
Герой второй книги романа «Люди не ангелы» Павел Ярчук — председатель кохановского колхоза, умудренный жизнью человек и гражданин, носитель лучших черт крестьянства, унаследованных от отца. За его спиной тяжкие испытания: боль от гибели отца-хлебороба, и трагический сорок первый год, и железные ветры войны. Война в романе показана писателем как народная трагедия, взламывающая судьбы. Трагические черты, словно шрамы, ложатся на лики знакомых нам по мирной поре героев: бежавший из немецкого плена Серега Лунатик безответно влюбляется в красавицу Наталку — полицаи увозят ее на потеху офицерам в винницкое казино; в злобе и отчаянии пишет Серега донос на своего бывшего учителя Кулиду, полагая, что тот служит немцам; подпольщика Кулиду вместе с партизанской связной казнят на площади; товарищ Сереги Саша Черных, помогший бежать ему из лагеря, подается в партизаны, снова попадает в плен и, не выдержав испытаний, изменяет Родине; став власовцем, он гибнет на юге Австрии, а Павел Ярчук, случайно узнавший о предательстве Черных, с мукой для себя таит это, щадя его жену и дочь…
Судьбы героев, их родных и близких, их детей переплелись в сложный клубок, подчас мучительно и болезненно отзываясь во втором и третьем поколении. Но главной мыслью и этих страшных страниц остается вера в торжество доброго и светлого начала в человеке, убежденность в том, что новый общественный строй уже породил нового человека — человека социалистической формации. Наиболее ярко эти черты воплощены в образе Павла Ярчука. В нем сосредоточен нравственный свет народности и милосердия, рожденный пережитыми страданиями и болью за страдания других людей. Трагична любовь Павла к Насте, разрушенная Александром Черных, но великодушна и прекрасна его забота о счастье, о чувстве сына Андрея и юной Марины Черных, не ведающей о предательстве и позорной гибели отца.
И именно ему, Павлу Ярчуку, поверяет писатель-рассказчик сокровенные мысли о себе, о своем творчестве.
«Павел всегда удивлялся тому, что, живя в далекой Москве, я почти не позабыл родного языка и разговариваю с земляками «по-кохановски», — говорится в эпилоге романа. — Но в то же время недоумевает, почему бы мне и мои книги не писать по-украински… Мне приходится отвечать будто в шутку:
— В книгах ведь главное — голос сердца, душа народа и правда жизни… Пишу-то я о нашей Кохановке и о тебе, усатом дьяволе. И волей судьбы пишу на том языке, многие тайны которого удалось постичь зрелым, испытавшим горечь заблуждений умом».
Иван Стаднюк, украинец, винничанин, стал видным русским советским писателем. Так уж сложилась его судьба, «продиктовав» ему свои условия. Окончив десятилетку на украинском языке, он поступил в Украинский коммунистический институт журналистики (город Харьков), откуда осенью 1939 года был призван в армию, в которой прослужил двадцать лет, и сформировался как писатель русской языковой основы. И все же, в совершенстве владея русским языком («Когда я писал «Люди не ангелы» — на столе лежал Бунин», — вспоминает автор). Стаднюк остается художником украинским. Сама интонация прозы, напевность и музыкальность, меткий, с лукавинкой народный юмор, наконец, глубинное проникновение в национальный характер, «лиричный и мускулистый, непреклонный и нежный, песенно-радостный и песенно-печальный», говоря словами самого писателя, — все подтверждает это. Перед нами особенный художественный сплав украинского национального таланта и русской языковой стихии…
Возвращаясь к образу Павла Ярчука, хочется еще раз подчеркнуть автобиографические черты, которые вложил в него писатель. Ранняя утрата матери, крутой, но справедливый отец, юность, опаленная войной, — именно первая, наиболее сильная в художественном отношении книга романа «Люди не ангелы» несет в себе и всего больше драгоценного личного опыта. Далее пути писателя и его героя расходятся.
Закончив в 1941 году — за три недели до начала Великой Отечественной войны — Смоленское военно-политическое училище, Стаднюк выдержал ее железный шквал с первого и до последнего часа. Молодой политрук организовывал контратаки, сражался с засланными в наш тыл диверсантами, лично вывел из окружения группу бойцов. А затем — работа в дивизионных и армейских газетах, позволившая увидеть гораздо больше, чем это дано рядовому участнику фронтовых событий. «Дивизионка… — рассказывает Иван Стаднюк. — Речь идет не о пушке, но тоже о сильном оружии — маленькой дивизионной газете. Работников таких газет именовали на фронте «дивизионщиками». Вездесущим было это пусть не столь многочисленное, но боевое и напористое племя! Немало «дивизионщиков» сложило буйные головы в годы войны».
Боевые товарищи Ивана Стаднюка вспоминают, с каким энтузиазмом и с какой дерзостью молодой офицер выполнял журналистские задания непосредственно в окопах и траншеях переднего края, в танковых десантах, поисковых группах разведчиков, а когда получил приказ написать о действиях наших ночных бомбардировщиков, сел в штурманскую кабину самолета лейтенанта Н. Гусева и вместе с ним стал летать на боевые задания в тыл врага. В итоге в армейской газете «Мужество» появились его очерки «Ночью над линией фронта», «Летняя ночь» и другие, рассказывающие о летчиках ночной бомбардировочной авиации.