Лицо Анны скривилось, как от зубной боли.
– Да, что с тобой, Влад? Ты меня разочаровываешь. Ты ведёшь себя, как приговорённый к расстрелу. Ещё пару дней назад ты был таким бодрым, таким весёлым. Что произошло с тобой за эти два дня?
– Как что? Я понял, что теперь Драганов вышвырнет меня из своей лаборатории.
– Можно думать, об этом ты не догадывался, когда мы бодренько зарывали твой эликсир под фикусом или когда отплывали в Пицунду?
И тут Заломова осенило. Перемена в его настроении произошла там, на набережной Пицунды. Именно тогда, глядя на свирепеющее море, ему стало казаться, что его светлые дни сочтены. Боже! Неужто всё дело в простой смене погоды? Ещё не успел в голове его оформиться этот вопрос, а он уже знал ответ: «Да-да! Несомненно, всё дело в погоде». – «Но почему?» – И на этот вопрос тут же нашёлся ответ: «Просто мозг мой недоволен этим мраком, этими чёрными рваными тучами, летящими по серому небу, и этим совсем не тёплым пронизывающим ветром. Видимо, мой мозг «хочет», чтобы я нашёл укромное укрытие, забился бы в какую-нибудь пещеру, дупло или щель и ждал бы там прихода солнца».
Анне показалось, что Заломов даже не слышит её. Не сводя глаз с фонтана, он молчал, и на бледном лице его застыло выражение глубочайшей тоски.
– Ой, Влад, какой же ты сегодня нудный! Да, бог с ним, с этим твоим Драгановым! Переходи в лабораторию Кедрина. Тебе же только двадцать шесть, у тебя прекрасное образование, и даже есть кое-какой опыт научной работы. Ты ещё ничего не упустил. Давай будем вместе удалять из генома бессмысленную ДНК. И наконец, пока что эта чудесная краска у нас. Вот она, посмотри! – и Анна вынула из сумочки флакончик с КСК.
Заломов очнулся от дум, но мрачное настроение его не отпускало.
– Моя дорогая донна Анна, сейчас надо выбирать что-то одно – или КСК или эволюцию. Параллельно заниматься тем и другим едва ли разумно. По-видимому, следует пожертвовать красителем. Во-первых, нужно определить его формулу, что не так-то просто. А, во-вторых, его эффект на жизнеспособность мух не столь велик, чтобы всё бросать и заниматься только им. А вдруг КСК просто подавляет размножение каких-то паразитов дрозофилы? Иначе говоря, если работа с ним не приведёт к обнаружению чего-то исключительного, мы рискуем завязнуть в болоте непринципиальных мелочей и, как говорят шахматисты, потеряем темп. И, наконец, при попытке опубликовать результаты с КСК мы едва ли избежим конфликта с Драгановым.
– А не кажется ли тебе, дорогой Влад, что вся история с твоим алым эликсиром – это, по сути, ещё одно свидетельство нашей полной беспомощности перед лицом судьбы – этой ужасной, не знающей сострадания богини?
– Ну, нет, Анечка, ну причём тут судьба? Просто вся наша жизнь протекает в очень нестабильной среде, в которой то и дело происходят неожиданные и подчас грозные события. Где-то в глубинах земной коры тектонические плиты готовятся к резкой подвижке; в тропиках над океанами зарождается супервихрь; в некой тропической стране возникает очаг опаснейшего инфекционного заболевания; в каком-то нашем органе среди миллиардов нормальных клеток появляется одна раковая; ну и, наконец, какая-то незнакомая нам Аннушка проливает постное масло, наступив на которое, можно поскользнуться и потерять голову. Любое из этих событий может стать для нас роковым, но это не судьба – это результат нашего каждодневного взаимодействия с хаотичным, принципиально непредсказуемым и никем не управляемым внешним миром. Впрочем, – Заломов выдавил из себя кислую улыбку, – мы обладаем волей и разумом, поэтому, несмотря на все эти, возникающие будто из ниоткуда препятствия и угрозы, у нас всё-таки остаются вполне ощутимые шансы осуществить свои скромные личные планы.
Заломов сказал это и подумал: «Да что там землетрясения, эпидемии и супер-ураганы, когда даже эта вполне заурядная штормовая погода могла так сильно повлиять на моё мироощущение. Ведь ясно же, что сейчас у меня искажённая, чересчур заниженная самооценка. По-хорошему, в таком состоянии нельзя принимать ответственных решений».
Погружённый в свои мысли Заломов не заметил, что Анна уже близка к принятию весьма ответственного решения. Она вертела в руках флакончик с КСК и думала: «Пока в Институте есть Драганов, заниматься этим красителем довольно опасно. Но Влада не удержишь. Он не вытерпит, пойдёт к химикам, чтобы определить формулу своего эликсира, а потом, конечно же, захочет его повторно синтезировать. Но ведь такие дела нужно делать в строжайшей тайне. Почти наверняка где-то он проколется и засветится, и тогда всё пойдёт прахом. Однако с этой краской надо что-то делать, но что?» Решение пришло внезапно. Анна встала и, нервно поигрывая флакончиком с краской, преувеличенно весело воскликнула: «Что ж, дорогой, ты меня убедил. Конечно же, нельзя совместить эволюцию с КСК!»