Как ни странно, но прогулка по лесу и счастливое спасение от клеща в корне изменили настроение Заломова. Тоску по Анне как рукой сняло. «Вот и говори после этого, что любовь – самое важное в жизни, – проснулся внутренний голос. – И вообще, откуда взялось в нашей культуре такое сверхпочитание любви? Ведь ясно же, что, к примеру, проблема голода куда важнее. Испокон веков основные усилия человечества были направлены на увеличение производства продуктов питания – в итоге появились сложные технологии, способные накормить миллиарды. Естественно, за достигнутый прогресс пришлось заплатить трудовой дисциплиной и, стало быть, немалой потерей личной свободы. А вот для получения брачного партнёра ничего особенного придумывать не надо – природа сама позаботилась об обеспечении одного мужчины одной женщиной, так что практически каждый из нас может позволить себе романтику поиска своей половины. А может быть, воспеваемое всюду и во все века стремление человека к свободе ассоциируется с оставленной ему свободой выбора полового партнёра? Может быть, именно потому так и любезна любому из нас любовь?» – «Да нет же, то, что остроумно, обычно неверно, – возразил своему внутреннему оппоненту Заломов. – Просто любовь неразрывно связана с одним из самых сильных наслаждений, доступных нам в этой жизни».
Во время урока в школе для вундеркиндов он старался как мог. В непрофессиональной аудитории можно было позволить себе роскошь свободной импровизации. Говорил с подъёмом, обильно пересыпая речь словечками из студенческого жаргона. Анна сидела за столиком на последнем ряду и улыбалась. Вдохновлённый этой улыбкой Заломов попытался широкими мазками набросать картину генной регуляции у многоклеточных. Особое внимание уделил проблеме содержания в геноме большого количества негенного материала. Более того, он даже позволил себе некоторые фантазии относительно назначения этой вроде бы лишней ДНК. И чем смелее он фантазировал, тем ярче сверкали глаза учеников, и тем серьёзнее становилось лицо молодой учительницы на последнем ряду. «Интересный парень, – думала Анна, следя за лёгким полётом мыслей Заломова, – с виду, можно сказать, никакой, но как хочется узнать о нём побольше. Вот и школьнички мои уже им очарованы. Да, с этим типом стоит познакомиться поближе».
После урока Анна завела Заломова в пустую классную комнату.
– Прежде всего, Владислав, позвольте мне называть вас Владом. Тяжеловесное древнеславянское имя вам явно не подходит.
– Ради бога, Анна. Честно сказать, оно и мне не нравится.
– Прекрасно. Так вот, Влад, сомнений нет, у вас явный педагогический дар. Вам удалось подкупающе просто изложить ужасно сложный материал.
– Спасибо, Анна, а, между прочим, не заинтересовал ли этот материал и вас самих?
– Признаюсь, ужасно заинтересовал. Слушая вас, я поняла, что сделать из мухи слона не так уж невозможно. Нужно лишь изменить уровень работы нескольких ключевых генов. До меня вдруг дошло, какая власть может быть дана одному способному, энергичному и смелому генетику.
– Вы любите власть? – снагличал Заломов.
Недоумение застыло на побледневшем лице девушки. Она лихорадочно сканировала свою память, пытаясь отыскать в её глубинах ответ на этот неожиданный вопрос. «Пожалуй, власть для меня, действительно, небезразлична», – подумала она, вспомнив, как мать недавно назвала её характер деспотичным. Мысли Анны на мгновенье коснулись того инцидента: «Конечно, мать слегка перебрала. Я могу согласиться, что мой характер жестковат, что я, пожалуй, слишком требовательна к близким, но это всё же лучше, чем вообще не иметь характера». После краткой задержки она ответила:
– Ох, ради бога, Влад, извините за неудачные слова. Лучше расскажите что-нибудь о вашей работе, о ваших достижениях и планах. А впрочем, я всё равно ничего не пойму. Сначала дайте мне что-нибудь почитать. Какие-нибудь обзоры, полупопулярные и даже популярные книжки. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– ОК. Я могу дать вам кое-что хоть сейчас.
Заломов извлёк из своей объёмистой сумки пару книг, несколько журналов и оттисков.
– Вот вам информация для затравки.
– Благодарю вас, – улыбнулась Анна, и в её голосе он уловил призывно звучащий грудной тембр.
Заломов вышел на улицу и направился к лесной тропинке, ведущей к Институту. При входе в лес обернулся – Анна стояла у окна классной комнаты и улыбалась. Он махнул ей рукой – она ответила тем же. Душа Владислава запела, и её радостный настрой не могла испортить даже нелепая метель, разыгравшаяся прошлой ночью. Нежданный снег запорошил и весенние цветы, и стрелки хвощей, и ожившие было муравейники. Вдруг он уловил слабый, но очень приятный цветочный аромат – возле лесной дорожки стояла, широко разбросав свои чёрные ломкие ветви, приземистая черёмуха; грозди её цветов были накрыты аккуратными колпачками из снега. «Ага, вот и причина внезапного похолодания – черёмуха зацвела, – усмехнулся Заломов, вспомнив это замечательное свидетельство народной мудрости. – Ведь ясно же, что сезон цветения черёмухи просто совпадает с периодом частых «возвратов холодов», но народ (который якобы всегда прав) усмотрел тут причинно-следственную связь. Впрочем, для невежественного крестьянина такая логика вполне обычна, но почему в необыкновенное (даже сверхъестественное) холодильное свойство цветущей черёмухи верят многие хорошо образованные люди, особенно, женщины? Как это у них получается? И вообще, что заставляет шикарных столичных дам с университетским образованием верить во что угодно? Особенно популярен у них миф о таинственной биоэнергии, которую якобы можно терять или приобретать при контактах с людьми, домашними животными, деревьями, комнатными растениями и даже камнями». С этими мыслями Заломов подошёл к Институту. На гладкой заснеженной поверхности институтского газона стояли, как бокалы с вином на белой скатерти, замороженные красные и жёлтые тюльпаны.