Такая эволюция осознания ведет к специфическим феноменам восприятия и самоощущения. Как только трансформация ЧСВ и жалости к себе достигает той глубины, которая необходима для реализации второго уровня интенсивности осознания (описание практики и процедур этого см. в соответствующих главах), проявляют себя следующие перцептивные и психологические феномены:
а)ослабление/изменение восприятия "схемы тела";
б)изменение скорости и качества внутреннего диалога;
в)измененное осознание в момент засыпания и во сне;
г)возрастание объема сенсорного "шума" по всем каналам;
д)сенситивность к планетарному полю и неоднородностям временного потока;
е)пиковые переживания.
К пункту а) относятся феномены спонтанного "исчезновения" тела, необычные чувства "забытья" о положении тела в пространстве и странные изменения чувствительности. Например, в некоторые моменты человек может быть практически нечувствителен к боли, в другие моменты — гиперчув-ствителен к раздражителям, которые трудно локализовать. Он может испытывать нечто схожее с "фантомными болями" и "фантомными ощущениями". Само явление хорошо известно, но медики и психологи всегда связывали его с возбуждениями коры головного мозга, отвечающими за ампутированные конечности или удаленные органы. В нашем же случае можно говорить о специфических сенестопатиях совершенно иной природы.
Полевые фрагменты энергетического тела обретают несвойственную нормальному человеку чувствительность. Это трудно понять, если не привести конкретные примеры. Например, вы приходите в дом, где недавно произошло несчастье, — и у вас начинает "болеть сердце". Вы сталкиваетесь с неорганическим паразитом (ничуть не сознавая этого). Паразит цепляется к нижней части кокона, и вы тут же чувствуете общее недомогание и аморфные боли в пояснице. Иначе говоря, если пациенты, которых добросовестно изучили наши медики, страдают вполне иллюзорными болями (у них "болит то, чего нет"), то ваша сенестопатия — трансляция реальных импульсов энергетического тела, которые раньше просто были недоступны.
Такая чувствительность — далеко не подарок. Люди со скверным тоналем ("треснувшие горшки", как называл их дон Хуан) превращают ее в настоящую паранойю. Они попадают в эту позицию точки сборки не благодаря безупречности (ибо таковая им практически недоступна), а с помощью механических усилий медитативного толка. И превращают свои необъяснимые ощущения в манию. Впрочем, люди с сильным и правильным тоналем тоже нередко чувствуют дискомфорт от подобного сенсорного изобилия. Иногда приходится применять весьма необычные методы. Древние маги, постоянно имевшие дело с проблемой гиперчувствительности, придумывали экзотические способы защиты — ритуалы, визуализации, амулеты, заговоры и т. п. Все это — ловушки для внимания, уловки переключения и "делания защиты". Они бесконечно субъективны и редко соответствуют типу и интенсивности угроз.
Но для традиционных магов, которые в любом случае постоянно галлюцинировали, адекватность не имела большого значения. Имел значение результат. И в самом деле — какая разница, строите ли вы вокруг себя воображаемую "стену из света", "плетете защитный кокон" или читаете заклинание? Главное — это работает. Не устранить гиперчувствительность, но поставить ее под контроль — вот главная задача на этом уровне интенсивности осознания.
Изменение скорости и качества внутреннего диалога ведет к спонтанным ОВД (остановкам внутреннего диалога) и сопутствующим перцептивным феноменам. Главная особенность заключается в том, что безупречность может сама по себе привести к столь глубокому и длительному замиранию внутреннего диалога, что происходит знаменитая "остановка мира". Она ошеломляет своей кажущейся беспричинностью и связана, прежде всего, с предельным ослаблением ЧСВ и жалости к себе. Именно так пережил остановку мира Кастанеда, схожим образом это случилось и в моем собственном опыте (см. "Видение нагуаля" ). Очевидно, это общая закономерность.
Засыпание и сон (пункт в) переживаются более осознанно. Инструкция дона Хуана осознать себя в момент засыпания перестает быть абстрактной и непонятной, что делает сновидение более интенсивным и достаточно регулярным. То и дело мы сталкиваемся с феноменами осознанности во время сна без сновидений, улавливаем даже самое минимальное отделение тела сновидения от основного кокона. Кажется, будто каждую ночь мы проводим часть времени в состоянии между сном и бодрствованием. Можно прийти к ошибочному выводу, что вы столкнулись с какой-то формой бессонницы, но это не так. Просто область свечения осознания расширилась и частично захватывает позицию сна. На этом уровне и начинается полноценная практика толтекского сновидения. Вот почему дон Хуан начал обучение Карлоса с пути воина — дисциплины, обеспечивающей ту силу осознания, где магическое сновидение обретает плоть, становится энергетическим фактом. Без подобной подготовки практик будет иметь дело лишь с люцидными снами, не имеющими трансформирующего потенциала.
Сенситивность к планетарному полю позволяет обнаружить "благоприятные" и "неблагоприятные" места. Этот навык может быть развит при помощи специальных деланий и не-деланий, но в данном случае он просто приходит. Его можно игнорировать, но трудно избежать. Все преимущества этого дара реализуются на продвинутых уровнях дисциплины — в первую очередь, для использования мест силы, энергии стихий и толчка Земли.
Наконец, пиковые переживания (пункт е) — это самые разнообразные смещения точки сборки: спонтанное погружение в сновидение-наяву, всплески видения, безмолвное знание. Сюда относятся непроизвольные эпизоды перепросмотра, когда какая-то ситуация с необычной силой воскрешает память далекого прошлого. Обычно подобные "взрывы памяти" сопровождаются новым пониманием своей натуры, проясняют закономерности обстоятельств, прошлой и настоящей судьбы. Они шокируют нас, открывая глаза на ничтожество мыслей и чувств, но исцеляют, если принимаются с подобающей безупречностью.
Таким образом, второй уровень интенсивности осознания приносит богатую гамму переживаний, позволяющих на собственном опыте получить общее представление о перспективах возможной трансформации чувств.
Третий уровень — заключительный. Поскольку он во многом опирается на изменившийся характер перцепции, его трудно описать. Собственно человеческие содержания уходят на второй и даже на третий план. Тело сновидения становится доступно наяву, в результате чего психологическая разница между первым и вторым вниманием перестает быть существенной. Очевидно, точка сборки продолжает смеяться вглубь и вверх, а второе кольцо силы пробуждается и работает наравне с первым. На этом уровне безупречность становится императивом, так как иной режим реагирования сразу же приведет к разрушению кокона. Думаю, именно здесь происходит интеграция двух видов внимания и высвобождаются содержания бессознательного. Это позиция повышенного осознания, из которой ясно виден путь к окончательной свободе — третьему вниманию, или огню изнутри.
Осталось сказать несколько слов о влиянии безупречности на характер действий субъекта и на функциональное развитие его энергетического тела. Становление безупречности как особого состояния восприятия себя и внешнего поля в конечном итоге, приводит к усовершенствованию практических возможностей субъекта. Этот эффект — самый очевидный. Его можно свидетельствовать со стороны, что и заставило толтеков назвать культивируемое состояние именно "безупречностью" — если состояние обладает необходимой глубиной и не прерывается, воин никогда не совершает ошибок. Он оптимален во внешних поступках и во внутренних реакциях.
Измененное поведение и необычный характер действия — вот непосредственный результат психической и физической активности человека, полностью использующего ресурсы упорядоченного осознания, но при этом лишенного характерной для нашего вида рефлексии. Чтобы осмыслить это парадоксальное положение, надо сказать несколько слов о соотношении действия и ощущения.