Вышеперечисленные эффекты сталкинга, перепросмотра, безупречности и сновидения (базовых дисциплин толтекского знания) относятся, как легко заметить, к телу (энергетическому кокону) и «дублю» («второму телу» — полево-энергетической формации, присущей любой природе, наделенной структурированным осознанием — тоналем и точкой сборки).
О «двойнике» коротко было сказано в предыдущей главе. Это — суть магии, источник «сверхъестественного», того, что нарушает фундаментальные идеи описания. Древние маги называли его «вторым», а толтеки считали его средоточием собственной Силы (ведь Сила проявляла себя через «второго» наяву, безо всяких трансов и сновидений), а потому называли его нагуалем. Эффекты воздействия «второго» настолько впечатляют, что, как правило, даже не нуждаются в фиксации приборами. Как я уже сказал, это — подлинная магия.
«Второй» может одним своим присутствием нарушать физические законы — ведь его активность отрицает картину мира, его энергообмен за пределами инвентаризационного списка, следовательно, любой акт «дубля» не просто нефизичен, он еще и не синхронизируется с перцептивными актами тоналя, находящегося в положении первого внимания. Таким образом, «второй» оставляет очень странное впечатление.
Физика и перцепция связаны между собой гораздо теснее, чем кажется стандартному тоналю. Дубль дона Хуана может «летать, подобно воздушному змею», дубль дона Хенаро может гулять по стволам эвкалипта — но в обоих случаях наблюдатель будет испытывать странные переживания «сноподобия» и общей неуверенности в воспринимаемом. И что куда хуже — кинокамера или фотоаппарат будут вести себя так же «неуверенно»! Мы не сможем получить объективных свидетельств, а значит, никогда не докажем постороннему, что наблюдали что-то менее тривиальное, чем галлюцинация.
Правда, пленка может показать что-то удивительное и непонятное — огни, светящиеся пятна, блики в тех местах, где бликов быть не может, необъяснимые дефекты оптики, даже шаровые молнии... Можно исследовать микроструктуру фото- или киноматериала. Окажется, что она разрушена, была подвергнута излучению неясной природы. Словом, зафиксировано нечто, но идентифицировать это нечто не представляется возможным.
Такова фиксируемая природа «второго». Неуверенность перцепции и нарушение законов описания мира — его характерные признаки. Схожие явления встречаются, когда маг демонстрирует явные изменения в энергообмене с внешним полем. Например, сталкера трудно зафиксировать в качестве «социальной персоны», исполняющей принятую в группе или коллективе общественную роль. Например, если сталкер не культивирует такого намерения, иногда бывает затруднительно сделать его четкую фотографию. То же самое случается со сновидящим, глубоко остановившим внутренний диалог.
Вообще, надо отметить, что связь фотоизображения и психоэнергетического состояния снятого субъекта — самая непосредственная. У тренированного сталкера «второй» частично отделен от «первого». Это создает ряд визуальных эффектов, которые незаметны глазу, но фиксируются пленкой. Кажется, будто фотографируемый окружен «гало» из неясного света. Чаще всего блики попадают на лицо и верхнюю часть груди. Все эти световые феномены — из разряда легко объяснимых, а потому не вытесняются нашим перцептивным вниманием.
Бывают ситуации куда более странные — они служат поводом для сенсационных статей в бульварных журналах. Это редкие случаи, когда «второе тело» («двойник») по причине всплеска энергообменной активности отделяется от основного кокона (физического тела) и успевает попасть в кадр. Тогда происходит необыкновенное — неподалеку от фотографируемого лица появляется нечто вроде «призрака». Часто подобные снимки — фальшивка, но мы говорим не о таких случаях.
Это и есть знаменитый «призрак живых», о котором когда-то писали сомнительные книги. Конечно, все эти фотосъемки не сравнить с подлинной активностью тела сновидения у хорошо развитого сталкера. Ибо по мере развития «второго тела», его контролируемости и уплотнения, останется мало видов «парапсихологической активности», для него недоступных.
Надо лишь помнить, что могущество «дубля» — побочный эффект Трансформации. Что бы ни делал толтек со своим энергетическим телом (будь то сновидение, безупречность или сталкинг), мы говорим только об одной стороне кокона (во время сновидения — это активность левой стороны, во время сталкинга — правой). И все эффекты, с которыми мы сталкиваемся в процессе практики, — побочные. Главная и единственная цель толтекского знания — целостность и интеграция кокона, предпосылкой чего является безупречность.
Можно сказать, практически любое проявление парапсихологической активности — результат определенного типа интеграции тоналя и нагуаля, правой и левой стороны кокона. Надо лишь указать, в какой именно области наиболее интенсивным образом активизируются поля. Так, временная ось проходит через зрительное поле и связана с эманациями кокона, расположенными перед лицом. Здесь же находятся поля, отвечающие за раскрытие удаленных воспоминаний и прогностическую функцию. Почему кокон устроен именно так? Этому есть как энергетические, так и психологические пояснения.
Прежде всего, мы психологически направлены лицом к наступающему времени (именно так мы воспринимаем темпоральную ситуацию, хотя толтекская психология говорит об обратном, т. е. мы созерцаем уходящее от нас прошлое). Точно так же мы автоматически предполагаем, что центр нашего восприятия расположен внутри черепа. Перцептивный центр проецируется туда, где организм имеет наибольшее число нервных структур (головной мозг). Таким образом, формируется «ось» — условное прошлое в нижней левой части визуального поля — условное настоящее перед глазами — условное будущее в верхнем правом углу. (Моделирующая сила тоналя, доминирующего в правой части кокона, формирует воображаемое будущее; сенсорно-эмоциональный опыт тела в прошлом не столько моделируется, сколько переживается, и потому связан с левой половиной перцептивного пузыря — нагуалем. Настоящее проходит перед лицом. Оно связано с эманациями условной точки отсчета, расположенной в голове. ) Но внутри психологической реальности каждая из описанных условностей имеет силу. И невоспринимаемые поля кокона следуют за схемами распределения внимания, а вовсе не за абстрактными течениями энергетических эманации.
Конечно, самый удобный центр ощущения Времени на лице — лоб и межбровье. Здесь мало нервных окончаний, а потому нет конкурирующих кинестетических сигналов. Проще говоря, здесь нет практически ничего, кроме невоспринимаемых полей, ибо тактильные ощущения незначительны, а в описании мира этой точке не соответствует ни один сенсорный канал.
Задняя проекция этого района (затылок) — область, потенциально имеющая широкую чувствительность. Она может быть связана не только с темпоральной осью, но и с бессознательным — хотя бы потому, что психологически «прошлое — вытесненное — бессознательное» представляют собой цепочку глубинных ассоциаций. Кроме того, затылок есть не что иное, как продолжение центра страха, или «центра Неведомого» (о чем еще будет сказано).
Затылок, как и вся задняя поверхность кокона, тесно связан с той частью внешнего поля, которая плохо идентифицируется тоналем. Внимание расфокусировано на этой половине перцептивного пузыря, что, с одной стороны, позволяет ожидать угрозу, «врага», «противника», обладающего максимально неопределенными свойствами, и этим подготовиться к оптимальному отражению возможной атаки, с другой — обеспечить психологическую установку на быстрое и достаточно радикальное изменение некоторых идей описания мира. Та часть кокона, что расположена за спиной физического тела, с большей легкостью поддается метаморфозам. Психологически именно там находится Неведомое — то, к чему нельзя подготовиться заранее.
Даже энергетически задняя пластина кокона — наиболее уязвима. Здесь нет «щитов» или «пластин» — только открытая точка сборки и центр страха, который способен увлечь перцептивный центр вправо и вниз, практически не встречая сопротивления.