Одним утром, таким же бесполезным, как и все другие, Иван готовил чай и параллельно этому жевал зубочистку. Он много думал обо всем, что когда-либо волновало его или могло в ближайшее время стать проблемой. Такая уж у него была природа — накручивать себя до придела, выжимать нервы как половую тряпку бесполезными, но такими навязчивыми переживаниями.
— Ваня! — не своим голосом крикнул дед и продолжил повторять его имя, отчего Иван вздрогнул и разлил горячий чай на руки.
Он включил холодную воду, чтобы хоть немного снять боль. Иван стоял так минут пять, сунув обожженые ладони под ледяную, колючую воду, стараясь не расплакаться от обиды. Он честно старался быть собраннее, не вздрагивать от каждого громкого слова, не цепляться за порожки и не ударяться мизинцем о тумбочку чаще, чем все остальные.
Когда стало совсем немного легче, он зашел к деду.
— Чего орал?
— Я звал Ваню, — с сомнением сказал дед, сощурив бледные глаза. Иван не стал говорить, что вот он, перед ним. У деда был такой заскок — иногда он мог забыть много лет своей жизни. Так просто, проснувшись одним утром и не понять, где он, и кто люди, которые окружали его.
— Он ушел уже, — ровным голосом сказал Иван, вымученно улыбнулся деду и прикрыл дверь.
Намазав руки кремом от ожогов, Иван и вправду побрел в школу. Сегодня, к своему удивлению, он не почувствовал мук совести, а наоборот, понял, что сказал все правильно.
Дни продолжили походить на клубок шерстяных ниток, спутанный дворовым котом. Иван, по своей привычке и проклятию, один раз попал под дождь без зонта и, надеясь спасти хотя бы кусочек сухой одежды, забежал в супермаркет возле дома.
Он достал из кармана помятые, отсыревшие деньги и вздохнул. Оставалось надеяться, что на них что-то продадут. Цены на коммунальные счета снова поднялись, хлеб и крупы продолжали дорожать, а пенсия деда, увы, не увеличивалась.
Счетами и деньгами вынужденно занимался Иван — он все оплачивал, откладывал, экономил. Из-за тех двух пачек сигарет, за которые дед ему «заплатил», пришлось ходить в школу пешком и не покупать обеды где-то неделю. Нет, Ивану было не сложно. Он хоть и не сильно любил запах дыма и курение в целом, дед радовался возможности выкурить хотя бы одну сигарету в день и не так часто забывал какие-то важные мелочи. Сам Иван совершенно не знал, как это было связано.
Он взял хлеб, бутылку молока, сосиски и пошел на кассу. В очереди недалеко от него стояла та кучерявая девушка, что купила ему сигареты. Иван еще в прошлый раз заметил забавную деталь — она носила кепку цвета хаки, которая совершенно ей не шла.
— Девушка, я попросила сто восемнадцать, а вы дали сто десять, — сказала кассирша с легчайшей ноткой раздражения в голосе. Если бы Иван не так часто ходил в этот магазин, он бы и не заметил. Он всегда обращал внимание на мелочи, незначительные детали в людях, отчего еще больше расстраивался — в нем самом было столько несовершенных привычек, движений и жестов…
— Там же была скидка на… творог? — аккуратно заметила недавняя знакомая Ивана. Сжимая в пальцах еще совсем немного денег, она выглядела очень растерянно. Ивану вдруг стало ее жалко. Так же жалко, как и самого себя в такие неудобные моменты.
— Там написано — по воскресениям. Сегодня воскресенье?
— Нет, понедельник… Я запуталась, — она сконфуженно улыбнулась, а после кинулась отсчитывать деньги, которых не хватало на оплату покупки. — Вы меня простите… У Вас такие красивые серьги! — она вновь обратилась к кассирше, а та смутилась и поблагодарила, дотронувшись до своих гвоздиков в форме ромашек. Иван также расплатился, и уже хотел пойти домой, но столкнулся с кучерявой незнакомкой еще раз возле шкафчиков хранения.
— Переверните ключ, — сказал Иван, и она сделала, как он просил, а уже после обернулась.
— Не могу привыкнуть, — сказала незнакомка со вздохом. — Столько ненужных правил, которые возьми запомни…
— Я с ключом тоже путаюсь. Мы же все люди, — хоть Иван и не сказал чего-то особенного, ее лицо скрасила теплая улыбка. — Как Вас зовут? — ему стало вдруг жутко интересно.
— Варвара, — она наконец-то достала свою черную сумку и нацепила на плечо. Как и кепка, та совершенно не подходила к цветастому платью.
Он представился в ответ и вспомнил, что не сделал этого при прошлой их встрече. Иван мог называть ее «Варечкой или Варей», но именно полное имя полностью описывало внешность, тот нежно-неряшливый образ, который сразу врезался в память.
— Очень приятно, — она легко поклонилась ему, но этот жест совершенно не был похож на позерство. Очень четкие, неброские движения запомнились простотой и случайным изяществом.
— Ты такая странная, — Иван случайно перешел на «ты», а она будто и не заметила.
— Я совсем-совсем недавно переехала и теперь живу возле парка. В этом городе парк такой огромный, но деревья там несчастные… Им не хватает ухода, — Варвара так и стояла на месте, словно и не знала, что нужно делать или говорить дальше. Она крепче стиснула пальцы. — А ты не знаешь, как заводить счет в банке?
— Знаю, — удивился Иван.
— Я вот недавно научилась. Так прикольно! — от восторга она чуть ли не подпрыгнула на
месте. — А почему скидка только по воскресениям? — вдруг спросила Варвара, хотя Ивану показалось, что ответ ей был не слишком интересен.
— Чтобы люди чаще ходили в магазин в этот день, — все же объяснил он, а Варвара пару раз кивнула. — Или ее ставят на то, что скоро просочится.
— Ага… Я запомню. Поможешь мне кое-что донести? — совершенно наивно спросила она и пристально на него посмотрела. Если бы Иван не был настолько промокшим и уставшим, он бы отшатнулся — радужки глаз оказались черными, как потухшие угли. Они были другого цвета в их первую встречу. Ивану запомнился какой-то смутный теплый оттенок.
— Что? — растерянно спросил он.
Вместо ответа Варвара потащила его в отдел садовода. Она купила многоженство удобрений, два огромных горшка, предназначенных не иначе, как для комнатных пальм, и десять кило земли с какими-то минералами.
Почти возле выхода она заметила пожухлый саженец груши.
— Вы ее чаще поливайте, — сказала Варвара невзначай продавцу-консультанту. — И груша любит, когда с ней разговаривают. А лучше перенесите к другим деревьям, чтобы ей не было скучно, — на ее слова продавец-консультант неуверенно улыбнулся, будто и не знал, шутила она или говорила на полном серьезе.
Все-таки, Варвара все больше казалась ему какой-то несерьезной, слишком наивной с ее банальными просьбами и разноцветными линзами. Хотя судить кого-то, совершенно ничего не зная, было глупо. Иван опять одернул себя.
Перед ее домом, у первого подъезда, росла вишня, и ее ветви доставали до окон третьего этажа. Наверно, когда она зацветет, будет красиво. У Варвары была очень маленькая квартира.