Жители Айпинга услышали крики и шум, доносившиеся из трактира «Кучер и кони», и увидели, как оттуда стремительно выбегают посетители. Они увидели, сак миссис Холл упала и как мистер Тедди Хенфри подпрыгнул, чтобы не споткнуться о нее. Потом они услышали истошный крик Милли, которая, выскочив из кухни на шум, неожиданно наткнулась на безголового незнакомца. Крик сразу оборвался.
После этого все, кто был на улице — продавец сладостей, владелец балагана для метания в цель и его помощник, хозяин качелей, мальчишки и девчонки, деревенские франты, местные красотки, старики в блузах и цыгане в фартуках,— ринулись к трактиру. Не прошло и минуты, как перед заведением миссис Холл собралось человек сорок; толпа быстро росла, все шумели, толкались, орали, вскрикивали, задавали вопросы, строили догадки. Никто никого не слушал, и все говорили сразу — настоящее столпотворение. Несколько человек поддерживали миссис Холл, которую подняли с земли почти без памяти. Среди общего смятения один из очевидцев, стараясь перекричать всех, давал ошеломляющие показания.
— Оборотень!
— Что же он натворил?
— Ранил служанку.
— Кажется, кинулся на них с ножом.
— Не для красного словца, а в самом деле без головы!
— Говорят вам, нет головы на плечах!
— Пустяки! Наверное, какой-нибудь фокус.
— Как снял он бинты...
Стараясь заглянуть в открытую дверь, толпа образовала живой клин, острие которого, направленное в дверь трактира, составляли самые отчаянные смельчаки.
— Он стоит на пороге. Вдруг девушка как вскрикнет! Он обернулся, а девушка — бежать. Он за ней. Минутное дело — уж он идет обратно, в одной руке нож, в другой — краюха хлеба. Остановился и будто глядит. Вот только сейчас. Он вошел в эту самую дверь. Говорят вам: головы у него совсем нет. Приди вы на минуточку раньше, вы бы сами...
В задних рядах произошло движение. Рассказчик замолчал и посторонился, чтобы дать дорогу небольшой процессии, которая с весьма воинственным видом направлялась к дому; во главе ее шел мистер Холл, очень красный, с решительным видом, далее мистер Бобби Джефферс, констебль, и, наконец, мистер Уоджерс, из осторожности державшийся позади. У них был приказ об аресте незнакомца.
Им наперебой сообщали последние новости: один кричал одно, другой — совсем другое.
— С головой он там или без головы,— сказал мистер Джефферс,— а я получил приказ арестовать его, и приказ этот я выполню.
Мистер Холл поднялся на крыльцо, направился прямо к двери гостиной и распахнул ее.
— Констебль,— сказал он,— исполняйте свой долг.
Джефферс вошел первый, за ним — Холл и последним — Уоджерс. В полумраке они разглядели безголовую фигуру с недоеденной коркой хлеба в одной руке и с куском сыра — в другой; обе руки были в перчатках.
— Вот он,— сказал Холл.
— Это еще что? — раздался сердитый возглас из пустого пространства над воротником.
— Таких, как вы, я еще не видывал, сударь,— сказал Джефферс.— Но есть ли у вас голова или нет, в приказе сказано: «Препроводить», а долг службы прежде всего...
— Не подходите! — крикнул незнакомец, отступая на шаг.
В одно мгновение он бросил хлеб и сыр на пол, и мистер Холл едва успел вовремя убрать нож со стола. Незнакомец снял левую перчатку и ударил ею Джефферса по лицу. Джефферс сразу, оборвав свои разъяснения относительно смысла приказа, схватил одной рукой кисть невидимой руки, а другой — сдавил невидимое горло. Тут он получил здоровый пинок по ноге, заставивший его вскрикнуть, но добычи своей он не выпустил. Холл через стол передал нож Уоджерсу, который действовал, так сказать, в качестве голкипера, а сам бросился на помощь Джефферсу. В яростной схватке противники наткнулись на стул, он с грохотом отлетел в сторону, и оба упали на пол.
— Хватайте его за ноги! — прошипел сквозь зубы Джефферс.
Мистер Холл, попытавшийся выполнить его распоряжение, получил сильный удар в грудь и на минуту выбыл из строя, а мистер Уоджерс, видя, что безголовый незнакомец извернулся и начал одолевать Джефферса, попятился с ножом в руках к двери, где столкнулся с мистером Хакстерсом и сиддербриджским извозчиком, спешившими на выручку блюстителю закона и порядка. В это самое время с полки посыпались бутылки, и комната наполнилась едкой вонью.
— Сдаюсь! — крикнул незнакомец, несмотря на то что подмял под себя Джефферса; он встал, тяжело дыша, без головы и без рук, ибо во время борьбы стянул обе перчатки.— Все равно ничего не выйдет,— сказал он, еле переводя дух.
В высшей степени странно было слышать голос, исходивший как бы из пустого пространства, но жители Суссекса — вероятно, самые трезвые люди на свете. Джефферс также встал и вынул из кармана пару наручников. Но тут он остановился в полном недоумении.
— Вот так штука! — сказал он, смутно начиная сознавать несообразность всего происходящего.— Черт возьми! Похоже, что они без надобности.
Незнакомец провел пустым рукавом по пиджаку, и пуговицы, словно по волшебству, расстегнулись. Затем он сказал что-то о своих ногах и нагнулся. По-видимому, он занялся своими башмаками и носками.
— Постойте! — воскликнул вдруг Хакстерс.— Ведь это совсем не человек! Тут только пустая одежда. Посмотрите-ка, можно заглянуть за воротник, и подкладку пиджака видно. Я могу просунуть руку...
С этими словами он протянул руку. Казалось, он наткнулся на что-то в воздухе, ибо тотчас же с криком отдернул ее.
— Я бы вас попросил держать свои пальцы подальше от моих глаз! — раздались из пустоты слова, произнесенные яростным тоном.— Суть в том, что я весь тут — с головой, руками, ногами и всем прочим, но только я невидимка. Это чрезвычайно неудобно, но ничего не поделаешь. Однако это обстоятельство еще не дает права каждому дураку в Айпинге тыкать в меня руками.
Перед ним стоял, подбоченясь, костюм, весь расстегнутый и свободно висящий на невидимой опоре.
Тем временем с улицы вошли еще несколько мужчин, и в комнате стало людно...
— Что? Невидимка? — сказал Хакстерс, не обращая внимания на оскорбительный тон незнакомца.— Этого же не бывает.
— Это, может быть, странно, но ведь преступного тут ничего кет. На каком основании на меня набрасывается констебль?
— А, это совсем другое дело,— сказал Джефферс.— Правда, здесь темновато и разглядеть вас трудно, но у меня есть приказ о вашем аресте, и приказ по всей форме. Вы подлежите аресту не за то, что вы невидимка, а по подозрению в краже со взломом. Неподалеку отсюда был ограблен дом и украдены деньги.
— Ну?
— Некоторые обстоятельства указывают...
— Вздор! — воскликнул Невидимка.
— Надеюсь, что так, сударь. Но я получил приказ.
— Хорошо,— сказал незнакомец,— я пойду с вами. Пойду Но без наручников.
— Так полагается,— сказал Джефферс.
— Без наручников,— упорствовал незнакомец.
— Нет уж, извините,— сказал Джефферс.
Вдруг фигура Невидимки осела на пол, и, прежде чем кто-либо успел сообразить, что происходит, башмаки, брюки и носки полетели под стол. Затем Невидимка вскочил и сбросил с себя пиджак.
— Стой, стой! — закричал Джефферс, вдруг сообразив, в чем дело
Он схватился за жилетку, та стала сопротивляться; затем оттуда выскочила рубашка, и в руках у Джефферса остался пустой жилет,
— Держите его! — крикнул Джефферс —Стоит ему только раздеться...
— Держи его! — закричали все и бросились на мелькавшую в воздухе белую рубашку — все, что осталось видимого от незнакомца.
Рукав рубашки нанес Холлу сильнейший удар по лицу, что пресекло его решительную атаку и толкнуло его назад, прямо на Тутсома, причетника; в тот же миг рубашка приподнялась в воздухе, где она стала извиваться, как всякая рубашка, которую снимают через голову. Джефферс крепко ухватился за рукав, но этим только помог снять ее. Что-то из воздуха ударило его в нижнюю челюсть; он тотчас выхватил свою дубинку и, размахнувшись изо всей мочи, ударил Тедди Хенфри прямо по макушке.