- Молодым драконам буду рассказывать, - серьезно сказала Альта. - Людей они изучают тоже.
Я с интересом посмотрел на нее.
- Я знаю, но причем здесь морской рацион?
- Да, я, вообще-то, учу биологии и законам природы в школе для молодежи, - ответила Альта. - Но сейчас, как вернусь, прочту несколько лекций о поведении с людьми. Им полезно - молодые драконы людей совсем не понимают. О моряках тоже будем говорить.
Я сделал заметку в памяти: поинтересоваться, какую биологию и природу будет преподавать Альта. Мне, как магу-естествоиспытателю, это было очень интересно.
- Хлеб морской, если возможно, пекут раз в три дня по уставу, потом портится, - продолжал я неожиданную лекцию, лежа на песке. - С толстой коркой - от плесени и сырости. Он уже традиционный. Раньше давали каши, потом их убрали. Выяснилось, что стоит начать давать кашу, так сразу мясо пропадает из рациона. Так что, зная интендантов, каши запретили, а мясные и рыбные супы узаконили.
Про сопротивление интендантов мне ещё дед рассказывал, но я решил, что драконам подробности об этом знать необязательно.
- Еще делают предусмотренные рационом горячие пироги с почечным жиром - очень хороши в зимнее время. По утрам горячий кофе полагается всем - и команде, и офицерам, только команда его не очень пьет. Рекруты из горных графств даже не знают, что это такое, они кроме пива и воды ничего в жизни не пили.
Тут я усмехнулся, вспомнив молчаливых моряков с гор родом, менявших утренний кофе на обеденное пиво. Когда мне это надоело, я разрешил моей команде абордажников часть вечерней водки добавлять в кофе, отчего матросы сразу повеселели.
- Ещё в трюме держат бочонки с твердым сыром - он долго хранится. Всегда есть бочонки с соленой рыбой, с квашеными овощами. К обеду дают по кружке пива, если есть в погребе.
Я опять улыбнулся, вспомнив, как мы на корабельной кухне спьяну рубили головки сыра абордажными саблями - на спор.
- Морская водка всегда есть - соленая, на можжевельнике настаивается, - с удовольствием вспомнил я. - Иногда бывает южная водка из фиников или сладкого тростника - очень крепкая. Водку выдают вечером - или перед боем. Офицеров кормят лучше. Едим на серебре, пьем вина из погреба.
Я почесал затылок, вспомнив офицерские пьянки, когда мы без дела стояли на рейде столицы.
- Но в бою нет времени на это - питаемся вместе с матросами всухую: сушеное или соленое мясо, сыр, хлеб, - вздохнул я. - В общем, не столичный ресторан. Но сто лет назад, действительно, на флоте ели одну солонину с хлебом.
Альта внимательно слушала. Впрочем, она всегда слушала меня внимательно. Я помолчал и добавил:
- На торговых судах, наверное, кормят хуже, но я на них никогда не ходил. Я и на военный флот-то попал неизвестно почему - я же кавалерист. Нехватка офицеров была тогда в морской пехоте, почти всех выбили. Вот молодых лейтенантов из армии во флот и перебрасывали, а там их принимали, как сухопутных. Хорошо, что я любил ходить в море на парусных лодках до войны, хоть что-то знал об управлении парусами и о навигации. Я, может быть, и выпросился бы обратно в кавалерию, но мне было наплевать...
Я замолчал, вспомнив войну на море. Как мы не веселились, как мои разбойники-штрафники ни радовались каждому захваченному у врага золотому - но все же это была война. Я воевал из долга и чести, как дворянин и офицер. Они зарабатывали себе право на жизнь. Война была полна крови, потерь, насилия над беззащитными гражданскими. В этом сражения на море не отличались от сражений на суше.
И все-таки мне понравилось на флоте, хотя я не собирался возвращаться туда. Понравились флотский порядок, смешанный с лихостью, понравились морской воздух и необозримые просторы. И хотя для многих море было жестоким кормильцем, требовавшим каторжного труда - я знал таких, которые уже не могли жить без моря. Я хорошо их понимал. Как сказал мне один старый моряк на нашем фрегате: всю жизнь думаешь вернуться на сушу, и не успеваешь, все плаваешь и плаваешь...
Альта поняла мои мысли и ласково положила руку на плечо. Мы откинулись на песок и слегка задремали под шипение пены приходящей и уходящей волны.
Да, на пляже было здорово, но все-таки надо было лететь обратно поспать перед завтрашним учебным днем. Мы еще раз бросились в воду напоследок. Затем вышли на берег и были поражены неожиданным открытием.
Ни одежды (моей и Альтиной), ни обуви, ни сумки с вином и едой уже не было. Исчезли даже моя маска и Альтина сетка для полетов с пришитым к ней одеялом для моего зада.
- Украли, - спокойно сказал я. - Ну и сволочи! Ведь они наверняка не знали, что ты дракон. А значит, нам пришлось бы тащиться полночи по берегу голыми до ближайшего селения.
- Идиоты, - ответила Альта. - Мы же сюда на чем-то приехали! А они и не подумали, что у нас могут быть слуги с лошадьми, или яхта, или там лодка. Ты знаешь, это поступок неумного человека, или ребенка.
- Посмотрим, - сказал я, запуская заклинание поиска. Сумка, летная маска, одежда, любимые сапоги мягкой кожи, сшитые у отличного мастера, и кинжалы были, конечно, мною давно помечены. - Та-ак... Наши вещи пробираются самоходом со скоростью человеческого бега сквозь лес в направлении от берега. Уже две тысячи шагов.
- А там что? - с интересом спросила Альта. - Берлога разбойника?
Она понюхала воздух и пробормотала что-то на драконьем языке.
- О, да там селенье, и не маленькое, - вдруг сказала она. - Дворов сто. Прямо в лесу. И озеро - заклинание показывает. И река. Это чья земля?
Я задумался. В свое время, когда на третий год войны вражеский флот опять начал атаковать столицу и порты, я тщательно изучал карты побережья.
- В ста тысячах шагов отсюда на юг начинается, между прочим, родовая земля нашего Гирона, - вспомнил я. - Часть его графства. Это полночи ходьбы. За лесом - земли одного из небогатых баронов. А эта земля вдоль до столицы, по-моему, коронная, принадлежит государству. А речку мы с тобой сверху видели, когда подлетали, она в море впадает в трех лье отсюда. Там лодки рыбачьи стояли.
- А за королевской землей следят внимательно, как твой отец за вашим графством? - вдруг спросила Альта.
- Не уверен, - пробормотал я. - Каждый год увольняют и сажают в тюрьму немало смотрителей за землями короны. Воровать любят... Не зря в армии сейчас школу интендантов открывают - новые хозяйственники и управляющие нужны. Старые уж очень воруют. Сама знаешь, казенный карман - бездонный.
- Я как раз не знаю, - ответила Альта. - Откуда? Ну что, пойдем за мерзавцем, или полетим? Он как, движется в сторону деревни?
- Пока да, а дальше посмотрим. Полетели? Вот только мне хозяйство твоей шкурой бы не ободрать!
Про себя я твердо решил завтра же выпросить у учителя заклинание создания одежды из древесной массы. Как я мог быть таким легкомысленным - научиться делать из опилок солдатские пайки, и не уметь создавать одежду!
- Есть проверенный способ, - спокойно сказала Альта. - Понесу тебя в руках, как будто похитила. Куда полетим, в деревню?
- Сначала туда - попросим одежду. А потом поймаем вора.
Мы нисколько не беспокоились - вор не смог бы уйти от нас. Мне только было смешно от происшествия, и еще немного неудобно, что придется расхаживать на людях голым. Альта, как всегда, чихать хотела на людские предрассудки. Ей хотелось изловить и наказать негодяя, обокравшего нас.
Летели мы недолго, что было очень хорошо: я был раздет на ветру. К счастью, было теплый вечер. Альта мгновенно облетела действительно большое село и мягко села на задние лапы на безлюдную площадь перед большим домом - очевидно, резиденцией старосты. Я спрыгнул с Альтиных рук и, не стесняясь наготы, сладко потянулся. Сзади нас раздался визг - какая-то парочка любезничала на площади, и чуть было не попала под хвост страшного огненного дракона.
- Хорош орать, давайте старосту сюда! - начальственным голосом сказал я. - И не шумите тут!
Я приготовился пустить в ход правило отца: если окружен простым народом и предвидятся трудности - говори решительно и начинай с матерного слова.