«Я работал!» — вспоминает Николай Власов слова Томина, сказанные у Гродно, и бросает взгляд на командующего.
Томин идет спокойно и ничем не выделяется среди бойцов. Полы шинели заткнуты за ремень, на голове рыжая шапка с опущенными ушами.
Аверьян тоже в этот момент взглянул на командующего, и ему подумалось, что вечером Николаю Дмитриевичу надо приготовить горячей воды: бриться будет.
Бор впереди тяжело вздохнул, словно проснувшийся великан. Ахнула сразу вся артиллерия противника. Земля под ногами Томина покачнулась.
— Вы ранены? — поддерживая командира, тревожно спросил Баранов.
— Ничего, брат! Вперед, не останавливаться. Оглушило, да видишь, — и Томин показал на распоротый осколком рукав шинели.
Короткими перебежками, ползком среди летящих комьев земли и осколков бойцы приближаются к колючей проволоке. Падают, пересохшими губами хватают снег, и снова — вперед!
Грохот снарядов оборвался, но тут же застрочили пулеметы, защелкали винтовки.
Цепи залегли. Потянулись бесконечно длинные секунды. Командующий поднялся:
— Вперед! В атаку! За мной!
Магнитом притягивает к себе земля, усилием воли отрываются от нее бойцы и бегут за командиром.
Преодолели волчьи ямы. Не обошлось и без барахтанья в этих ловушках. Осилили ледяные катушки. Впереди новая преграда. Томин сорвал с себя шинель и кинул ее на проволоку. Прикладами, штыками, ножами, голыми руками рвали проволочные заграждения народоармейцы, забрасывали их шинелями и полушубками, где перепрыгивали, где переползали, но шли вперед, вперед!..
Навстречу поднялись белогвардейцы. Началась рукопашная. За спиной бойцов уже опустилось на снег и растаяло солнце. Наступили сумерки, а бой продолжался в селе за каждый дом, каждую баньку. К полуночи только половина Верхне-Спасского была отбита у противника.
Войдя в избу, Николай Дмитриевич опустился на лавку, привалился затылком к стене и сразу же уснул с недоеденным куском хлеба в руке.
Вповалку храпели на полу народоармейцы. Притулившись в углу, дремали Николай Власов и ординарцы.
Николай Дмитриевич открыл глаза.
— Аверьян! Антип! Что вы делаете, подлецы?
Ординарцы и помощник начальника штаба вскочили.
— Проспал, черт возьми, проспал! — соскочив со скамейки, раздраженно выкрикнул Томин.
— Вы, Николай Дмитриевич, спали всего тридцать минут, — спокойно проговорил Власов.
Томин вышел на улицу, обошел все посты, заглянул в некоторые хаты — всюду спят вконец сморенные люди.
Вернувшись в штаб — небольшую хату на углу, через дорогу от которой засели белогвардейцы, Николай Дмитриевич выслушал донесения связных, доложил обстановку Блюхеру и услышал в ответ усталый голос главкома:
— Забайкальская группа сейчас ударная на всем фронте. Противник боится окружения, срочно перебрасывает на ваш участок резервы. Как можно энергичнее, не останавливаясь ни на минуту, ведите наступление. С занятием Нижне-Спасского выйти на железнодорожную линию восточнее Волочаевки.
— Товарищ главком, для успешного окружения противника необходимо усилить Забайкальскую группу хотя бы одним полком пехоты.
— У меня резервов нет. Все силы втянуты в бой.
Томин положил трубку, провел ладонью по осунувшейся щеке.
— Как бы там, Аверя… — заговорил он и не закончил, Аверьян уже вытащил из загнетки кружку с горячей водой.
Чисто побрившись, Николай Дмитриевич вызвал командиров и отдал приказ наступать.
А в это время глубоким охватом по руслу Амура вел два батальона пехоты начальник штаба Виктор Русяев.
Уставшие бойцы валились с ног и тут же засыпали. Их тормошили, терли лица снегом, но они лишь вяло бормотали сквозь сон. И только когда снег засовывали за шиворот, просыпались и шли дальше.
Сметая мелкие сторожевые заставы, отряд в ночь с 11 на 12 февраля подошел к селу Нижне-Спасское с востока.
В селе кипел отчаянный, решающий бой.
Удар с тыла по Нижне-Спасскому быстро решил исход сражения. Немногие «добровольцы» спаслись бегством под покровом ночи.
12 февраля 1922 года. Предутреннюю тишину разорвали ружейная трескотня и пулеметная дробь.
— Беляки накрыли! Белые! — раздались тревожные крики за околицей села.
Томин, Диктович и командиры штаба выскочили из дома. Сообразив, в чем дело, Томин приказал артиллеристам открыть огонь по месту, откуда доносилась стрельба, и быстро побежал на окраину села.