Под "идеалом" имеется ввиду, разумеется, не что-то невероятно прекрасное, а скорее, физическая трактовка термина: модель, доведенная до предела постольку, поскольку из нее удалены "посторонние", не характерные, внесистемные черты, мешающие анализу главных, определяющих закономерностей.
Имеет ли временные рамки такого рода система, если она хорошо продумана и на совесть сделана?
1) Когда контроль и шпионаж пронизывает все, а в репрессиях власти не стесняются.
2) Когда оппозиции не существует, ее ростки тщательно выпалываются, а идеология окончательно принимает характер догмы, отступление от которой есть ЕРЕСЬ, т. е. инакомыслие, подлежащее наказанию и искоренению.
3) Когда страна, по мере возможностей, самоизолируется от окружающего мира, внешние сношения предельно ограничиваются, контакт граждан с гражданами иных стран сводится к минимуму, а власти не жалеют никаких затрат на пограничные структуры (знаменитое "Граница На Замке", Китайская Стена, два века изоляции островной Японии)?
4) Когда само наличие оружия — тягчайшее преступление (Византия, где нельзя было иметь нож длиннее пяти дюймов, "катана гири" при Токугаве в Японии).
5) Когда, ввиду отсутствия частной собственности, ни у кого нет экономической базы для противостояния, а потому нет шансов усилиться даже в перспективе.
Безусловно, имеет. Есть механизм уничтожения власти, против которого бессильны даже самые жестокие репрессии. Спустя 40–50 лет в лучшем случае люди начинают работать только из-под палки. От сих — до сих, и плевать, что будет дальше. Поэтому стремительно растет число людей с палкой, но, когда их становится слишком много, они перестают быть привилегированной прослойкой. Им тоже становится плевать. Они плохо подгоняют трудовые массы и плохо вникают в общий строй производственного процесса, и над ними ставят еще один слой надсмотрщиков. Отдельные этапы любого производственного процесса все более отделяются друг от друга, производство все более фрагментируется, становится все более неэффективным, пока не разваливается на части. Спиртное и/или наркотики, а когда запрещают, то выдумываются еще более токсичные суррогаты. Перестают рожать детей, а рожденных практически не воспитывают. Не заботятся о своем здоровье, умирая слишком рано и слишком просто, и не слишком дорожат своей постылой жизнью.
Когда обыденная жизнь перестает отличаться от каторги, наказания перестают действовать. Теоретическим пределом является ситуация, когда, — позже всех прочих структур! — перестает функционировать "пограничная стража", и то население, что не вымерло от голода, разбегается. Страна пустеет, а позднейшие исследователи ломают голову, куда вдруг делась "высокая цивилизация", и что за природный катаклизм ее прикончил?
Справедливости ради надо заметить, что до конечного предела "Сверхдиктатуру" не довел, похоже, никто. Стране не дают сгнить до конца в соответствии с указанным механизмом. Куда более частыми являются иные варианты.
1) Упомянутый выше, с интервенцией хищных соседей, которые добивают разлагающийся социум (это — НЕ синоним поголовного уничтожения населения!), на самом деле очень част. Он понятен, и не следует на нем останавливаться: достаточно сказать, что Китай неоднократно оккупировался "варварами", численно уступавшими китайцам в 50 — 300 раз…
2) Восстание. Вариант имеет подварианты и нуждается в пояснениях. Рождение Сверхдиктатуры никогда не происходит "на ровном месте": оно необходимо требует высокого уровня "пассионарности" народа, накопления в нем громадной энергии, до этого момента не находившей выхода. "Великий" вождь только "оседлывает" вырвавшийся во-вне поток энергии или, реже, способствует этому "прорыву". Даже самая долгая и жесткая диктатура редко исчерпывает эту энергию до дна.
Где-нибудь начинается возмущение, а правительственные войска только делают вид, что борются с повстанцами, а генералы, избранные по протекции, не умеют командовать.
Происходит локальный конфликт, который длится достаточно долго для того, чтобы выдвинулись настоящие полководцы, командующие настоящими войсками в достаточном количестве. Полководцы, уверенные в том, что, по окончании войны, неизбежно будут устранены начинают мятеж. Народные массы, если и не поддерживают, то и не препятствуют.