Орфей учил пением и музыкой, звуками голоса и инструмента, играя на пятиструнном музыкальном инструменте, вероятно, происходящем от лиры Аполлона, и он использовал пентатонический звукоряд. Когда он пел, чудесна была его музыка. Дэвы подходили, чтобы послушать утончённые звуки, ими он оказывал воздействие на астральные и ментальные тела своих учеников, очищая и расширяя их. Звуки освобождали тонкие тела, которые удалялись от физических в высшие миры. Его музыка в корне отличалась от повторяющихся снова и снова последовательностей, которые приводили к тому же результату. Последний метод получил распространение среди арийцев в Индии. Он же воздействовал мелодией, а не повторением звуков, и пробуждение каждого эфирного центра выполнялось своей собственной мелодией, которая делала его активным. Он показывал своим ученикам живые картины, созданные музыкой, и в греческих мистериях это выполнялось точно так же. Он учил, что звук присутствует во всех вещах, и если человек гармонизирует себя, то божественная гармония проявится через него и порадует всю природу. Так он шёл по Элладе, пел и выбирал тех, кто должен был следовать за ним. Он раскинул над Грецией сеть музыки, которая украсила её детей и напитала художественный гений её земли. Одним из его учеников был Нептун, юноша исключительной красоты, который всегда сопровождал его и часто носил его лиру.
Предания о нём пошли в народ и широко распространились. Он стал богом Солнца, Фебом-Аполлоном, а на севере — Бальдером Красивым, ибо шестая кельтская волна, как мы видели, пошла на север в Скандинавию, неся с собой легенду о Певце Эллады.
Когда мы размышляем над символикой, используемой этим высшим Учителем, приходящим как Вьяса, Гермес, Заратустра, Орфей, мы видим под разнообразием символов единство учения. Он всегда учил единству Жизни и единству Бога с его миром. Для Вьясы это было Солнце, которое согревало всё и давало жизнь; для Гермеса это был Свет, сиявший одинаково на небе и на земле; для Заратустры это был Огонь, сокрытый во всех вещах; для Орфея это была Гармония, в которой всё звучало вместе. Но Солнце, Свет, Огонь, Звук, все они несли лишь одно послание: Единая Любовь — превыше всего, через всё и во всём.
Из Эллады некоторые ученики отправились в Египет и объединились там с учителями Внутреннего Света, другие же отправились даже на Яву. Таким образом, Звук пошёл дальше, почти на край света. Но больше не было необходимости верховному Учителю приходить с учением к подрасе. Почти семь тысяч лет спустя пришёл он к своему древнему народу в последний раз, в теле, полученном в Индии. Здесь он достиг окончательного просветления, завершил свою земную жизнь и стал Буддой.
Глава XX. Пятая подраса: тевтонская
Теперь мы должны опять вернуться в 20000 г. до н. э., чтобы проследить зарождение пятой подрасы, поскольку она формировалась одновременно с четвёртой, хотя и другим способом. Для этого Ману выделил долину вдали от столицы и от северного берега Гобийского моря и внёс факторы, которых не было в четвёртой подрасе. Он привёз сюда несколько лучших представителей третьей подрасы из Персии, где она к тому времени полностью оформилась, а также пригласил несколько семитов из Аравии. Подбирались очень рослые и красивые люди, а когда он сам возрождался среди них, то всегда проявлял эти черты. Следует напомнить, что Ману создавал каждую подрасу точно так же, как корневую расу, — воплощаясь в ней лично. И форма, которую он выбирал, в значительной степени определяла, каким будет внешний вид подрасы. Пятая подраса принадлежала к очень сильному и энергичному типу, люди были намного крупнее: высокие, красивые, длинноголовые, светловолосые и голубоглазые. Они также сильно отличались от кельтов характером: упорные и настойчивые с небольшим количеством черт четвёртой подрасы. Их достоинства были не артистическими, а скорее делового и практического свойства, основанные на здравом смысле. Они были простоваты и правдивы, с откровенно незамысловатой речью, больше пригодной для конкретных тем, чем для поэзии.
В то время как четвёртая подраса развивала свой тип красоты и артистизма в собственной долине, более суровая пятая также создавала свой тип в назначенном ей месте обитания. Таким образом, две различные эволюции происходили одновременно. К тому времени, когда они обе были готовы начать переселение, разница между ними была отчетливо заметна, и хотя они вместе покинули Центральную Азию в 20000 г. до н. э. и вместе прошли через Персию, их конечные цели полностью различались.