Затем Махагуру поднял правую руку: смотрите! В ней появился сияющий жезл с заключёнными в нём молниями. Он направил его на восточную часть неба и громко произнёс несколько слов на незнакомом языке. Сплошная пелена пламени закрыла небеса, и пылающий огонь устремился к алтарю. Над головой посланника вспыхнула звезда и как будто залила его своим сиянием. И тогда народ и все священнослужители пали ниц, а Сурья и король склонились в почтении к его ногам. Облака ароматного дыма поднялись над алтарём и на несколько мгновений скрыли из виду всех троих.
Затем, подняв руку для благословения, Махагуру спустился по ступеням и вместе с королём и первосвященником вернулся с процессией во дворец, откуда она началась. Все люди очень восхищались и радовались, что боги их предков вспомнили о них и послали им слово мира. Они принесли домой цветы, которые пролились на них дождём с неба, когда сошёл огонь, чтобы сохранить их для потомков в своих святилищах, как драгоценные реликвии.
Махагуру ещё долго оставался в городе, ежедневно посещая храм, чтобы наставлять священников. Он учил, что огонь и вода являются очистителями всего, и поэтому их никогда нельзя осквернять. И что даже вода очищается огнём, который исходит от Солнца. Он есть во всём и может быть высвобожден как огонь. Из огня и воды произошли все вещи, ибо огонь и вода есть два духа: огонь — дух жизни, и вода — дух формы.[62]
Махагуру был в центре весьма благородного собрания из Учителей и людей, менее подготовленных. Он покинул их, потому что должен был продвигать своё учение. Его уход был таким же волнующим, как и его первая проповедь.
Люди собрались, чтобы послушать Махагуру в очередной раз, но они не знали, что это было его последнее выступление. Он стоял, как и прежде, на большом помосте, но без алтаря. Он проповедовал, говоря им о необходимости приобретать знания и практиковать любовь. Он велел им следовать за Сурьей, которого оставлял вместо себя в качестве Учителя. Затем он сказал им, что уходит, благословил их и, воздев руки к восточной части неба, громко воззвал. С неба спустился вихрь пламени и охватил его, а затем, не прекращая вращаться, взметнулся вверх и унёсся на восток, и Махагуру исчез.
Тогда люди пали ниц, громко восклицая, что Махагуру — бог. Они очень радовались, что он жил среди них, но король сильно опечалился и много дней горевал. Меркурий же, который в своём тонком теле всегда оставался рядом с Махагуру, служа ему, вернулся с ним к Святейшим и некоторое время покоился в мире.
После того как Махагуру ушёл, поклонение звёздам исчезло не сразу, ибо многие считали его учение реформой, а не заменой. Они по-прежнему поклонялись Луне, Венере, созвездиям и планетам, но огонь считался священным в качестве образа, эмблемы и сущности Солнца, так что новая религия, скорее, окружила старую, чем заменила её. Постепенно религия огня становилась всё сильнее и сильнее. Поклонение звёздам переместилось из Персии в Месопотамию, где оно осталось господствующей верой и приняло вполне научную форму. Астрология достигла там своего апогея и научно руководила человеческими делами, как общественными, так и частными. Её жрецы обладали многими оккультными знаниями, а мудрость магов прославилась на всём Востоке. В Персии же восторжествовала религия огня, и более поздние пророки продолжили дело великого Заратустры, создав зороастрийскую религию с её литературой, и она сохранилась до наших дней.
Третья подраса насчитывала около миллиона человек, когда они поселились в Персии и Месопотамии. В благоприятных условиях своей новой родины они быстро выросли в численности, ассимилировав то немногочисленное население, которое эдесь существовало, когда они пришли.
За двадцать восемь тысяч лет Персидская империя встретилась со многими трудностями. Большую часть времени Персия и Месопотамия имели разных правителей, из которых то один, то другой формально признавался сюзереном. Иногда эти две страны дробились на более мелкие государства из своего рода слабой лояльности центральному правителю. На протяжении всей своей истории у них постоянно возникали трудности с монгольскими кочевниками, с одной стороны, и с горцами Курдистана и Гиндукуша, с другой. Иногда иранцы на время отступали перед этими племенами, иногда они отодвигали границу цивилизации ещё дальше, отбрасывая горцев. В какой-то период они правили большей частью Малой Азии, создавая временные поселения в нескольких странах, граничащих со Средиземноморьем. Одно время они владели Кипром, Родосом и Критом, но в целом, в этой части мира атланты для них были слишком сильны, и они избегали столкновения с ними. На западной границе владений в различные периоды истории их господство оспаривали могущественные скифские и хеттские конфедерации. По крайней мере один раз они завоевали Сирию, но видимо, сочли её бесполезным приобретением и вскоре ушли оттуда. Они дважды конфликтовали с Египтом, против которого мало что могли сделать. В течение большей части этого продолжительного периода они поддерживали высокий уровень цивилизации, и немало останков их величественной архитектуры погребено под песками пустыни. У них появлялись различные династии, и в ходе их неспокойной истории господствовало несколько различных языков. Они избегали столкновений с Индией, будучи отделены от неё дикой территорией — чем-то вроде ничейной земли. Аравия беспокоила их мало, потому что там снова помогал пояс пустыни. Они были отличными торговцами, купцами, промышленниками — гораздо более оседлым народом, чем вторая подраса, и с более определёнными религиозными представлениями. Лучшие примеры парсов наших дней дают хорошее представление об их внешности. Нынешние жители Персии всё ещё имеют кровь своих предков, хотя в значительной степени смешанную с кровью арабских завоевателей. Курды, афганцы и белуджи также, в основном, произошли от них.
62
Возможно, отсюда исходит последующее учение об Ормузде и Аримане. Есть тексты, поясняющие, что Ариман первоначально был не злой силой, а скорее материей, тогда как Ормузд был духом.