Тетя и дядя стали почти незнакомыми людьми, то есть, ну, ты, вроде как, осознаешь, что они твои дядя и тетя, но по факту ты прямо как будто впервые их видишь.
Родная комната для тебя превратилась во что-то непонятное. Ты не можешь найти свою одежду, а потом сразу же вспоминаешь, что вот твоя любимая пайта и джинсы. Одновременно такие знакомые и вызывающие странные чувства, даже некоторого отвращения, ведь это ношеные кем-то вещи, далеко не в самом лучшем состоянии.
Если не задумываться, ты легко ориентируешься в доме, понимаешь, куда идти, но как только твои мысли сосредотачиваются на этом, ты начинаешь теряться.
Вообще, в психологии есть такой эффект, насколько я помню.
Где тебя может накрыть на пару минут. Вот только прошла минута. Час. Сутки. И ничего не изменилось. Весь выходной день я провел в прострации, пытаясь понять, что происходит. Не очень получалось, если честно.
Ассоциации почему-то сбоили. Поэтому очень тяжело было как-то осмыслить происходящее, когда я смотрю на дядю Бена и понимаю, что знаю его по-другому. Я знаю, что он умер из-за того, что Питер Паркер, не поймал грабителя. Я, то есть. Хотя я в жизни пока даже не видел никакого грабителя.
Вот откуда я это знаю?
Весь день я вообще почти ничего не отрубал, едва соображая, что происходит вокруг меня, и выстраивая все новые и новые ассоциации, которые появлялись. Я мог посмотреть в любую сторону и, увидев, например, Нью-Йорк в окно, словить память о том, что этот город могут уже завтра разрушить.
И мои тщетные надежды на следующий день не оправдали себя.
Проснулся я с утра еще в более потерянном состоянии. Окружение начинало теряться, язык моих родственников был для меня то тарабарщиной, где кучу звуков смешивались во что-то одно, то самым обычным и понятным, а голова от этого всего кружилась, как будто я только что на карусели катался несколько часов.
Но это не помешало мне пойти в школу, я уже не помнил что, но сегодня было что-то важное для меня, на этом сходились все мои мысли и цепочки ассоциаций.
Поэтому я на каком-то автопилоте просто двигался в сторону школьного автобуса. Только когда смог упасть на заднее сидение, я почувствовал что-то у себя под носом и, проведя онемевшей рукой, обнаружил кровь. Впрочем, мозги у меня еще не настолько улетели, и я аккуратно ее вытер.
Дальше стало немного лучше, онемение в конечностях прошло, и взгляд смог сфокусироваться. Ну, и ничего нового по большому счету я не обнаружил. Обычный такой школьный автобус, дети как дети, сидят, кто говорит о чем-то, кто музыку слушает или просто залипает в телефон.
А я же лишь откинул голову назад и попытался отдохнуть.
Ощущение, как будто я не только встал, а уже пробежал марафон и выучил квантовую физику. Хотя я ее, вроде, знаю. Или нет?
Такими мыслями я решил не занимать свою голову и, уставившись в потолок автобуса, просто позволил себе ни о чем не думать.
Впрочем, долго так залипать не получилось, оказалось, что то самое важное событие — это какая-то экскурсия.
И тут зрение снова расфокусировалось, а руки опять онемели. В голове начали всплывать две цепочки ассоциаций, перемешиваясь друг с другом и выходя за грань, которую я сам не мог понять.
Сначала проскочили ассоциации по поводу того, как же в этом здании интересно. Последние научные разработки, один из лучших ученых мира, даже образцы разной техники, которую можно потрогать! Это было идеальное место, и я так давно хотел туда попасть! Тут же пришли воспоминания, как я просил тетушку подписать соглашение, как классный руководитель объявлял об этой экскурсии, и с каким предвкушением я ждал этого дня.
А параллельно с этим в голове начали скакать какие-то неясные образы, которые с трудом вообще можно характеризовать: паук, рыжие волосы, фотоаппарат, и все это неслось одно за другим и с картинками, звуком, и с какими-то еще помехами.
Это все переплеталось, и простая логика начинала сбоить, я был уверен, что рыжие волосы как-то связаны с пауком, а паук произошел из-за того, что красный. Как-то так можно описать происходящее у меня в голове.
Где-то в этот момент я опять понял, что у меня из носа течет кровь, а мы уже вышли из автобуса и стояли недалеко от входа.
Впрочем, дальше дела пошли относительно лучше, я уже не выглядел, как наркоман во время бэдтрипа, и смог относительно спокойно следовать за гидом. С каждой минутой мне становилось чуть легче, я не ловил диких каких-то ударов по моему восприятию, смог даже понимать, что говорят и рассказывают, вот только сказать что-то — выше моих сил.